«Так пришёлся ль сынок мой по вкусу?..»

Мы дожили до открытия закладного камня на месте будущего памятника жертвам политических репрессий

30 октября в Пскове у Мироносицкого кладбища был открыт закладной камень на месте будущего памятника жертвам политических репрессий. А, может, и мемориала, во что тоже сильно хочется верить.

Фото: Александр Сидоренко

На узких дорожках у закладного камня, еще накрытого белой материей, собрались те, кто ждал этого события 18 лет [ 1 ]: дети и внуки репрессированных, свидетели (последние свидетели) страшных страниц истории. Кто-то держал в руках фотографии своих родных с надписями: «погиб в ГУЛАГЕ», «расстрелян»… Стоило всмотреться в лица живых и мертвых, чтобы понять: 70 лет – это на самом деле мало, очень мало. И всё это случилось не на другой планете, не в стране, которой больше нет, не с другими людьми. Это случилось в нашей стране и с нами.

Сквер перед Мироносицким кладбищем не очень приспособлен для проведения массовых мероприятий. Дорожки, ведущие к будущему памятнику, невольно развели участников события на официальных лиц и просто лиц. Так и отстояли друг напротив друга, лишь на несколько минут соединившись при возложении цветов.

Церемония началась со звука набатного колокола, заставившего вытянуться в струнку самые усталые спины. Пожилые люди на несколько минут перестали опираться на свои трости, подняли головы. Слушали «Реквием» Анны Ахматовой:

Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки.
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.

Фото: Александр Сидоренко

Церемонию вел заслуженный артист России Виктор Яковлев: «Сегодня, 30-го октября, в нашей стране проводится День памяти жертв политических репрессий. В этом году исполнилось 70 лет – жестокому и страшному 37 году. В те годы пострадало свыше 60 тысяч жителей Псковщины, из них свыше 8 тысяч человек расстреляно. На сегодняшний день в нашей области осталось в живых около 3,5 тысяч человек, в том числе в городе Пскове – 1400 человек.

Слово «репрессированный», «враг народа» обрекло этих людей на чудовищные лишения и страдания, на постоянные унижения, второсортность, ограничения в выборе профессии, в работе, притеснении членов их семей. А надо признать, что многие репрессированные были лучшими представителями рабочих, крестьян, интеллигенции, военных и духовенства. Мы преклоняемся перед теми, кто, несмотря ни на что, не сломался, не оговорил ни себя, ни других. На таких людях держалась и будет держаться Земля русская, это нравственный стержень народа, это подлинные патриоты Родины, и в восстановлении их доброго имени – смысл установки закладного камня на месте будущего памятника памяти жертв политических репрессий».

О том, что сегодня устанавливают закладной камень на месте будущего памятника или даже мемориала, говорили все, кому позволили выступить. Ни один не ошибся, никто не оговорился, назвав церемонию установкой «памятного знака» [ 2 ]. И это внушает надежду. Надежду фиксируем – печатно.

Сценарий церемонии был утвержден заранее. Увековечение памяти жертв политических репрессий – это, как все понимают, тоже дело политическое. Тем более, в год больших выборов, совпавших с 70-летием года большого террора. Импровизаций не предполагалось, ведущий церемонии Виктор Яковлев оказался чуть ли не единственным, кому в рамках официальной церемонии удалось сказать слово, не вписанное заранее в «формат мероприятия». Ничего революционно-крамольного артист не сказал – просто прочитал еще одно, вспомнившееся ему стихотворение Анны Ахматовой:

Я приснюсь тебе черной овцою
На нетвердых, сухих ногах,
Подойду, заблею, завою:
«Сладко ль ужинал, падишах?

Ты вселенную держишь, как бусу,
Светлой волей Аллаха храним...
Так пришелся ль сынок мой по вкусу
И тебе, и деткам твоим?»

И перед тем, как снять белое полотно с закладного камня, снова – Ахматова:

Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас...
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать...

Фото: Александр Сидоренко

Списков пока нет, но верится, что будут. Верится, что будет настоящий мемориал, что около кладбищенской ограды появится Стена памяти с именами невинно убиенных. Пока же есть – закладной камень.

Право открыть его было предоставлено первому заместителю главы города Ивану Цецерскому и председателю Псковского регионального отделения общества «Мемориал» Юрию Дзеве. Вот в таком порядке их представили, а потом – именно в таком порядке предоставили и слово. Сначала – власть. Потом – гражданин, пострадавший от власти.

Иван Цецерский и Юрий Дзева сняли белый саван с закладного камня, вокруг которого дети в военной форме расставили свечи – так, чтобы получился светящийся крест. Ветер задувал свечи, люди вокруг переживали и всё подходили к погасшим огонькам, зажигали их вновь, какое-то время берегли в ладонях. Заупокойную литию над камнем совершил отец Олег (Тэор). Под «вечную память» люди обнажали головы на октябрьском ветру. Многие плакали.

«Право оставить символическую горсть земли с Левашовской пустоши – места расстрела репрессированных жителей Псковщины – предоставляется родственникам репрессированных». Люди шли к камню, как к только что обретенной могиле своих отцов. И подумалось: Господи, ну какое «право предоставляется»? Что это за высокая милость – дать тем, кого несколько десятилетий назад осиротили, место, над которым можно поплакать? Где можно пожалеть своих ушедших и живого – себя? Дать свыше? По какому праву? Что делают с нами формулировки вместо человеческих слов?

Когда Евгения Михайлова (дочь репрессированного), очень взволнованная, с радостью, прорывавшейся сквозь слезы, назвала камень «прекрасным подарком», на душе стало тяжело. Это же надо довести людей, чтобы они 18 лет ждали… «подарка».

Но первым, как мы уже отметили, к народу обратился первый заместитель главы города. Господин Цецерский заговорил об объединяющем начале сегодняшнего события: «Историю забывать нельзя, какой бы она ни была горькой. Сегодня этот камень должен нас всех объединить – и родственников репрессированных, и ныне живущих, чтобы это не повторилось никогда, чтобы никогда не было террора в нашей стране, в нашем городе, в нашей области».

Иван Николаевич был хорошо подготовлен к выступлению (дай Бог – теоретически, не знаем, есть ли в его семье репрессированные), он напоминал, что террор против народа был развязан отнюдь не в 1937-м году: 1918 год – это около 3 тысяч расстрелянных священнослужителей, 1920-30-е годы – десятки тысяч раскулаченных крестьян, 1937-38 год – около 1 млн. 300 тысяч граждан репрессированы и более половины из них расстреляны.

Фото: Александр Сидоренко

«В годы Великой Отечественной войны зачистке подверглись 45% командного состава – около 1 млн. военнослужащих, и каждый шестой был расстрелян. Это очень черная страница в нашей истории, и мы сегодня чтим память наших сограждан и отдаем дань уважения их родным и близким», - искренне заверил всех заместитель главы города.

Потом так же искренне поблагодарил за содействие в установлении закладного камня администрацию Псковской области и администрацию города Пскова, депутатов Псковской городской Думы, депутатскую группу «Единой России».

Ни одного из тех, кого благодарил господин Цецерский, на церемонии не было. Это в сценарии значилось, что слово будет предоставлено губернатору Псковской области Михаилу Кузнецову, мэру города Пскова Михаилу Хоронену, что заупокойную литию совершит архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий. Губернатор инспектировал Куньинский и Усвятский районы, мэр, видимо, тоже был занят, как и глава города. С живыми разбираться не успевают, до мертвых ли тут. Да и вдруг наши самые официальные лица как раз из той половины страны, которая в счастливом незнании танцевала под вальсы Дунаевского, пока другая половина стояла в очередях у стен тюрем или просто не спала ночей, думая – где отец, где сын?.. В ином случае не прийти было бы невозможно.

«Минуло 70 лет с тех пор, когда миллионы советских людей были брошены в тюрьмы, загнаны в лагеря, расстреляны. В Псковской области эти страшные события прошли через сердца и судьбы 60 тысяч наших земляков, представителей всех сословий и вероисповедований», - говорил Юрий Дзева. Горькую правду говорил: «Несмотря на все трудности и личные обиды, люди трудились на фабриках и заводах, в сельском хозяйстве, строили нефтепроводы, газопроводы, вносили вклад в науку и образование».

Да, эти люди научились и нашли в себе силы не путать Родину с государством. Тем более, что государство (и об этом Юрий Андреевич тоже сказал) совсем недавно еще раз «отблагодарило» репрессированных и их родных за труд, долготерпение и смирение – 122-ФЗ и 200 рублями в руки ежемесячно. Юрий Дзева имел право говорить о том, что на смену репрессированным детству и юности пришла репрессированная старость…

Фото: Александр Сидоренко

Председатель псковского «Мемориала» тоже благодарил всех, кто помог сдвинуть дело памяти с мертвой точки. И не забыл никого: ни депутатов Псковского областного Собрания, ни депутатов Псковской городской Думы, ни редактора «Псковской губернии» Льва Шлосберга, персонально поблагодарив его за ряд публикаций, которые, по мнению, членов общества «Мемориал», приблизили церемонию установки закладного камня.

Лев Шлосберг, так получилось, стоял напротив народа – в группе официальных лиц. Общество «Мемориал» предложило ему выступить на церемонии, поэтому пришлось встать в «президиум». Но слова господину Шлосбергу не дали. Как рассказали потом очевидцы, из сценария он был «вычеркнут» перед началом мероприятия с формулировкой «и чтоб никакого Шлосберга». Когда официальные лица и нормальные лица смешались, возлагая цветы к камню, естественное положение людей в пространстве восстановилось – Лев Шлосберг оказался среди родственников репрессированных.

Многие из них не верили, что доживут до этого дня. Дня, когда им вслух скажут – о вас помнят, о ваших убитых, погибших и пострадавших родных помнят. Кому это покажется преувеличением – отнимите от своей жизни восемнадцать лет. Хотя бы восемнадцать.

Они – дожили. Для многих из нас часто единственно главным становится именно это – дожить. И власть, дай ей Бог здоровья, умеет продлить нам жизнь. Ожиданием и сопротивлением. Потому что после открытия закладного камня снова есть до чего доживать – до памятника, до мемориала, до увековечения списков погибших и расстрелянных на Стене Памяти. Всегда есть до чего и для чего жить.

Доживем.

Елена ШИРЯЕВА.

 

1 См.: Ю. Дзева. Мертвая точка // «ПГ», № 43 (312) от 8-14 ноября 2006 г.; К. Минаев. «Поминальный приблизился час» // «ПГ», № 33 (352) от 29 августа – 4 сентября 2007 г.; М. Киселев. Не было бы счастья… // «ПГ», № 35 (354) от 12-18 сентября 2007 г.

2 Е. Ширяева. Знак времени // «ПГ», № 39 (358) от 10-16 октября 2007 г.