Мы ставим точки над I
ОСНОВАНА В АВГУСТЕ 2000 года
Читать газету
Архив
Алексей СЕМЁНОВ 15 мая 2013, 10:00
Московский асфальт. 7 мая 2013 года - на следующий день после митинга. На заднем плане кинотеатр «Ударник» и Болотная площадь. Фото: Алексей Семёнов
А вот совсем неподалеку – на Якиманской набережной, рядом Малым Каменным мостом – находилось кое-что интересное.
Это были аккуратно нарезанные ломти асфальта. Точно такие же год назад, 6 мая 2012 года, использовались для того, чтобы спровоцировать столкновения.
Кто-то потом удивлялся: как же так? Откуда в руках людей оказались куски асфальта? Они что, ломали асфальт руками? В конце концов, это же не булыжники.
Асфальт запросто превращается в булыжник, если его предварительно вырезать отбойным молотком, а потом, заботливо вложив в руки провокаторов в масках, в нужный момент выпустить из-за спин расступившихся омоновцев.
6 мая 2013 года. Москва, Болотная площадь.
Так произошло год назад – там же, неподалеку от кинотеатра «Ударник». Тогда полиция неожиданно выставила дополнительные рамки металлоискателей на пути демонстрантов, которые одни рамки металлоискателей уже прошли.
И это спровоцировало пробку.
После этого произошло то, о чем на митинге 6 мая 2013 года коротко сказал Сергей Шаров-Делане, член рабочей группы комиссии общественного расследования по «Делу 6 мая»: «Мы теперь точно можем сказать – кто сделал прорыв. Его сделали провокаторы. У нас есть доказательства».
6 мая 2012 года, если верить выводам рабочей группы комиссии общественного расследования по «Делу 6 мая», произошло «тщательно спланированное побоище».
6 мая 2013 года нарезанный асфальт не пригодился. Запасной вариант не стал основным. Власти выжидали.
И это позволило оппозиционерам произнести речи.
Год назад такой возможности у лидеров российской оппозиции не было. Полицейские просто выводили их со сцены, когда они, после отключения звука, пытались говорить в мегафон – хотя митинг был согласованным.
Впрочем, на этот раз со звуком было не намного лучше.
«Насколько я понимаю, дальше, чем на тридцать метров никто всё равно ничего не слышит, – сказал в начале своего выступления лидер российской оппозиции Алексей Навальный, добавив при этом: – На самом деле нет никакой разницы. Это как в известном анекдоте про парня, который разбрасывал пустые листовки, а когда его спросили: «Почему листовки пустые?», он сказал: «Ну и так же всё понятно».
Идешь по сегодняшней Москве, и сразу всё становится понятно. Понятно, что на улицу вышло что-то огромное, мощное и кому-то страшное. Я – часть этого огромного и страшного. Я его не боюсь. Огромное – это народ. Это мы все, которые вышли сегодня на улицу».
Болотная площадь была заполнена полностью – от кузова «Газели», с которого выступали ораторы – вплоть до кинотеатра «Ударник».
Те, кто пришел на Болотную позднее и не уместился на площади – встали на другом берегу Водоотводного канала.
Писатель Борис Акунин начал свою речь на Болотной площади со слов: «Если судебные процессы, которые уже начались или вот-вот начнутся, закончатся тюремными сроками, это будет означать, что Россия станет полицейским государством».
Борис Акунин: «Чем скорее рухнет власть, которая держится на арестах и тюрьмах, тем будет лучше для страны».
Позднее Акунин опубликует свою речь в блоге, и она будет несколько отличаться от того, что было сказано со сцены. Он и сам напишет, что она отличается, и что он опубликовал её «не дословно, а как запомнил».
А запомнил Борис Акунин вот что: «Если нынешние и грядущие судебные процессы закончатся тюремными сроками, в стране окончательно установится полицейский режим, когда основным методом борьбы с оппозицией становится тюрьма».
По возращении домой Акунину даже пришлось писать в своем блоге «Объяснительную записку», а потом еще в разных интервью объяснятся с теми, кто удивлялся тому, что писатель думает, будто Россия всё еще не стала полицейским государством.
Но главные объяснения Акунина, конечно же, касались основной мысли, которую он хотел донести до слушателей: о недопустимости коллаборационизма* в полицейском государстве.
«Хочу воспользоваться этим случаем, чтобы при всех, публично, обратиться к известным людям с хорошей репутацией, – заявил на Болотной площади Борис Акунин. – К тем, на кого смотрят и кому доверяют.
В такой ситуации многое будет зависеть от вас.
Власть будет говорить вам: «Да что вы так разволновались? Мы изолировали нескольких опасных смутьянов, больше, ей-богу, никого сажать не будем. Мы вас невероятно ценим и ужасно любим. Забудьте и спокойно работайте».
Пожалуйста, знайте: тот из вас, кто даст себя уговорить, со своим добрым именем может распрощаться. Навсегда.
При авторитарном режиме, каким он был до сих пор, еще как-то можно делать хорошую мину и утешать себя теорией малых дел. В полицейском государстве такой опции не останется. Всякое сотрудничество с ним называется позорным словом «коллаборационизм».
Знайте: каждый раз, просто попадая в один кадр с диктатором, вы будете укреплять диктатуру.
Каждый раз, принимая от этого режима награду, пускай даже заслуженную, вы будете продлевать срок заключения репрессированных.
Никакой совместной работы с режимом до тех пор, пока люди сидят в тюрьме за политику.
Я хочу обратиться к чудесным благонамеренным либералам, входящим во властные и привластные структуры, к уважаемым людям, состоящим во всевозможных президентских советах. Если страна станет полицейским государством, уходите из системы. Не пачкайтесь.
Пусть вокруг власти останутся только воры, лизоблюды и люди без репутации. Чем скорее рухнет власть, которая держится на арестах и тюрьмах, тем будет лучше для страны.
Я не гадальщик, я не знаю, как долго может продлиться период репрессий. Но я точно знаю, чем он закончится.
Режим, который не сумел сохранить в стране гражданский мир, обречен на падение. По-другому в современной истории не бывает».
Один из тех, кто не нуждается в призывах – Александр Филиппенко. Ему, наверное, тоже есть что терять, но на Болотную площадь он пришел.
Лия Ахеджакова: «У меня очень тихий текст. Письмо Володи Акименкова из тюрьмы. Если вы согласитесь послушать это письмо – я его прочитаю. Но оно очень тихое. Я кричать его не буду».
Для выступления на митинге известный артист выбрал стихи и прозу – Владимира Высоцкого, Семёна Кирсанова и Александра Солженицына.
И это было одно их самых сильных выступлений. Не только 6 мая 2013 года, но и за всё время протестной активности.
Штормит весь вечер, и пока
Заплаты пенные лaтают
Разорванные швы песка –
Я наблюдаю свысока,
Как волны головы ломают.
Рефрен этого стихотворения Высоцкого – в двух строках:
И я сочувствую слегка
Погибшим – но издалека…
Филиппенко словами Высоцкого обращался не к тем, кто пришел, а к тем, кто не пришел.
Кто наблюдает издалека.
Пока.
Для выступления Александр Филиппенко выбрал не канонический вариант этого стихотворения, а одну из ранних версий, наиболее пронзительную, завершающуюся словами:
Но в сумерках морского дна,
В глубинах тайных, кашалотьих,
Родится и взойдёт она,
Неимоверная волна,
И наблюдающих поглотит.
И на одном дыхании, не останавливаясь ни на секунду после прочтения стихотворения Высоцкого, Александр Филиппенко прочитал отрывок из стихотворения Семёна Кирсанова:
Бессмертья нет — и пусть.
на кой оно, бессмертье?
короткий жизни спуск
с задачей соразмерьте.
признаем, поумнев:
ветшает и железо!
бесстрашье — вот что мне
потребно до зареза.
из всех известных чувств,
сегодня, ставши старше,
я главного хочу:
полнейшего бесстрашья!
Бессмертье — мертвецам:
Им — медяки на веки,
Пусть прахом без конца
Блаженствуют вовеки…
Завершается стихотворение так:
О жизнь! Искрись, шути,
Играй в гранёных призмах,
Забудь, что на пути
Возникнет некий призрак.
Кто сталкивался с ним
Лицом к лицу — тот знает:
Бесстрашие — живым —
Бессмертье заменяет!..
Стихотворение Семёна Кирсанова – само по себе сильное, прочитанное Филиппенко – сильное вдвойне, а прозвучавшее на оппозиционном митинге перед десятками тысяч людей – усиленное тысячекратно.
И это еще без пропущенных строк о «тупом судье», «который лжи поверит», без «злой статьи», без «громилы с кастетом»…
Далее Александр Филиппенко вернулся к Высоцкому и прокричал:
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души!
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS все глуше, глуше, –
И ужас режет души
Напополам...
Закончил свое выступление Александр Филиппенко словами Александра Солженицына из «Жить не по лжи»: «Пусть каждый выберет – остается ли он сознательным слугой лжи, или пришла ему пора отряхнуться честным человеком, достойным уважения и детей своих, и современников».
Александр Филиппенко: «О жизнь! Искрись, шути, /Играй в гранёных призмах,/ Забудь, что на пути / Возникнет некий призрак./ Кто сталкивался с ним / Лицом к лицу — тот знает:/ Бесстрашие — живым —/ Бессмертье заменяет!..».
Это был как раз пример того, как могут известные деятели культуры использовать свой потенциал на полную мощь.
Чаще всего, бывает наоборот.
Десятки, сотни знаменитостей поддерживают российскую оппозицию и уж, во всяком случае, не поддерживают нынешнюю российскую власть. Многие своих взглядов не скрывают, подписывают письма, выступают с обращениями, записывают ролики в поддержку «узников Болотной площади». Среди противников путинского режима известнейшие музыканты, режиссеры, актеры, писатели…
Однако как только дело доходит до очередного митинга, то большинства этих людей не видно – не слышно.
И чем дальше, тем хуже.
Митинг 6 мая 2013 года завершала позорная группа «Аркадий Коц», уже не первый раз пытающаяся петь на митингах протеста.
Что-то похожее происходило 4 февраля 2012 года на той же Болотной площади, когда музыкальный критик Артемий Троицкий фальшиво пел: «Шайку Путина на нары! Ша Пу На На!».
В том же духе 6 мая 2013 года выступил и член Координационного совета оппозиции Олег Кашин, спевший a cappella «Всё идет по плану» Егора Летова.
Над Болотной площадью вдруг разнеслось хриплое:
Один лишь дедушка Ленин хороший был вождь,
А все другие остальные такое дерьмо,
А все другие враги такие дураки…
Это было очень показательное выступление, символическое.
Среди лидеров российской оппозиции не хватает людей с элементарным вкусом.
И не только вкусом.
Путин прикрывается Валерием Гергиевым, Юрием Башметом, Денисом Мацуевым, Анной Нетребко – открывает Мариинку-2, окружает себя олимпийскими чемпионами, космонавтами…
А лидеры оппозиции, имеющие не меньший потенциал, не могут организовать в важнейший для себя день в центре Москвы даже нормальную сцену для выступления.
Им не хватает хороших организаторов.
«У меня очень тихий текст, – произнесла, выйдя к микрофону, Лия Ахеджакова: – Письмо Володи Акименкова** из тюрьмы. Если вы согласитесь послушать это письмо – я его прочитаю. Но оно очень тихое. Я кричать его не буду.
Владимир Акименков, 25 лет. Содержится под стражей с 10 июня 2012 года. Находится в СИЗО-5 «Водник»:
«Спасибо, что беспокоитесь за моё зрение. Что-то да вижу, даже могу читать пока. Но замечу, что мне повезло. Огромному числу заключенных хуже, чем мне. К их делам нет такого внимания общественности… В больнице я увидел немало тяжелобольных людей, которые не сегодня-завтра могут откинуться. Но суды стабильно продлевают им арест. Бояться ничего не надо. Страха от нас только и ждут…
У меня складывается впечатление, что болотных узников жалеют. Хочу верить, что я ошибаюсь. Сочувствие, поддержка, но только не жалость.
Русский интеллигент, как и не раз до этого, предстаёт перед выбором: сделать обществу благо, возможно, принести себя в жертву, или спасовать, уйдя в обывательщину или в реакцию.
И напоследок: прямая обязанность армии, полиции и спецслужб – защищать народ, оборонять конституционный строй, стоять на страже прав и свобод граждан».
Это был первый митинг, когда собравшиеся на площади одинаково хорошо приветствовали всех выступающих и никого не освистывали, никого криками не сгоняли – независимо от того, кто подходил к микрофону – политик, артист, писатель, родственник арестованного по «Болотному делу»…
«Хочу рассказать о том, что волнует нас по-настоящему», – сказал жизнерадостный писатель Дмитрий Быков.
На его вызывающе оранжевой футболке были изображены кенгуру, дикобраз, рыбы…
Быков, входящий в Координационный совет оппозиции, со сцены заявил: «Мы проходим сейчас эпоху реакции. Это очень трудное время. Это время государственного страха. А запуганная власть, как известно, ведет себя самым жестоким и самым глупым образом.
Показатель этого испуга – всё, что мы видим вокруг себя. Люди, уверенные в себе и своей силе, так себя не ведут. Так ведут себя люди, увидевшие свое поражение. И мы с вами знаем это.
Эпоха реакции – это эпоха неразберихи, шатаний… Эпоха отступничества, а в некоторых случаях и предательства…
Но всё это так ничтожно по сравнению с одной простой вещью. Чувствовать себя людьми – это очень важно, и это единственное, что важно. Степень величия страны определяется только одним – её способностью решать свою судьбу.
Они пытаются приписать оппозиции высокомерное презрение к народу.
Народ презирают совсем другие люди.
Его презирают те, кто врет ему на каждом шагу. Кто отгораживается от него. Кто не верит в него.
Мы верим в то, что наша страна – великая. Она никогда не опустится до того ничтожества, в которое её пытаются превратить.
Время реакции прекрасно тем, что в это время отковываются лучшие люди. И как бы трудно ни было нам сегодня, завтра нам будет, что вспомнить.
Они – боятся, а мы – живём.
Так и будет».
За полтора года протестных акций адвокат Алексей Навальный превратился в общепризнанного лидера оппозиции.
Раньше на больших митингах протеста он даже не всегда выходил на сцену, причем иногда это не было связано с допросом или арестом.
На этот раз представить, что Навальный не возьмет слово – было невозможно.
Если Навального не арестуют, то он обязан выступить.
В значительной степени популярным Алексея Навального сделали российские власти – с помощью букета уголовных дел, показав всему миру: кого именно они боятся больше всего.
«От меня ждут, что я что-то особенное скажу, или буду скандировать новый лозунг, – произнес Алексей Навальный, поднявшись на кузов грузовика. – Нового лозунга я сегодня не придумал, зато пришел на сцену с женой… Юля… – Юлия Навальная стояла за его правым плечом. – А, может быть, это и есть мой новый лозунг: «Протестуй вместе с женой!». Или вместе с мужем. У кого как получается».
Алексей Навальный выступал перед десятками тысяч людей так, как будто он писал в свой блог – с той же долей иронии.
Это не была речь оппозиционного политика, загнанного в угол и ожесточившегося.
«…Понятно, что на улицы Москвы вышло что-то огромное, мощное и кому-то страшное, – говорил он. – Я – часть этого огромного и страшного. Я его не боюсь. Огромное – это народ. Это мы все, которые вышли сегодня на улицу.
Но кто-то боится. Вот там, через речку, сюда внимательно смотрят маленькие глаза-бусинки. Маленькие подвижные носики вынюхивают: что же может произойти? А что-то рано или поздно произойдет. Эти люди по своему что-то любят в России.
Они любят нефть, они любят газ, они любят огромные предприятия, оставшиеся от Советского Союза. Они любят мигалки и спецпропуска. Они всё это обожают. Только не любят они этот самый народ, людей, которые собрались здесь.
Этот народ вечно чего-то хочет, чего-то просит, чего-то требует: дай им право на голос; они говорят про какое-то самоуважение; у них хватает наглости требовать прекращения воровства и коррупции; у них… у вас хватает наглости требовать, чтобы огромной страной не управлял дачный кооператив «Озеро».
У вас хватает наглости требовать, чтобы дороги строились по нормальной цене, а не с откатом в 300%. У вас хватает наглости требовать, чтобы спортивные объекты к Олимпиаде строились, как в других странах, а не в десять раз дороже.
Что же вы за люди такие? Когда же это всё прекратится? Я вас спрашиваю: прекратите ли вы когда-то или нет? Когда вы успокоитесь? Успокоитесь или нет? Смиритесь или нет? Забудете о чувстве собственного достоинства? Забудете про дачный кооператив «Озеро»? Может быть, вы полюбите Чурова? Может быть, вы проголосуете за «Единую Россию»? Нет? Значит, я оказался в правильное время в правильном месте и с правильными людьми. С вами. И я вместе с вами ничего не боюсь.
Так же, как и вам, мне есть что терять… Так же, как и вы, я никогда не сдамся, никогда не уйду…
Мы вышвырнем Путина из Кремля. Мы не хотим, чтобы он командовал нами. Мы не сдадимся и мы не разойдемся.
…Я знаю, что если наши родственники, наши предки когда-то вышвырнули из страны тех, кто хотел нас поработить с помощью оружия – танков и самолетов, то наша задача сделать хотя бы так, чтобы мы вышвырнули из страны тех, кто пытается поработить нас с помощью поддельных бюллетеней, с помощью продажных журналистов и с помощью жуликов и мошенников, одетых в милицейскую форму. Мы будем выходить сюда столько раз, сколько это потребуется…».
* * *
В том, что оппозиционеры еще не раз выйдут на площадь, сомнений нет.
Юлия Навальная и Алексей Навальный.
Поводов выйти, учитывая то, что российские власти ведут себя «самым жестоким и самым глупым образом», будет предостаточно.
Но надо иметь в виду: в России есть оппозиция, у оппозиции есть Совет, но у оппозиции, несмотря на избранный Координационный совет оппозиции, пока нет координации.
И это пока облегчает задачу российским властям.
* Коллаборационизм (фр. collaboration — «сотрудничество») – осознанное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом, в его интересах и в ущерб своему государству. Сотрудничество с оккупантами.
** Владимир Акименков, 1987 года рождения, активист «Левого фронта», задержан 10 июня 2012 г. по подозрению в причастности к массовым беспорядкам на Болотной площади (ч. 2 ст. 212 УК РФ) и насилии в отношении представителя власти (ч. 1 ст. 318 УК РФ). «Я вашего лица не вижу», – сказал Владимир Акименков судье. Формально его глазная болезнь основанием для освобождения из-под стражи не является – для этого надо потерять все 100 процентов зрения.
.jpg)