По-настоящему

Начало театрального сезона в Пскове получилось многообещающим

Спектакль «Укрощение строптивой» Александринского театра, показанный на сцене Псковского академического театра драмы им. А. С. Пушкина, напоминает большие часы,

у которых виден не только циферблат, но и внутреннее устройство - бесчисленные механизмы. Вначале это отвлекает и путает, создаёт сумбур. Но потом глаза привыкают. Кручение, мелькание и шевеление больше не мешают восприятию. Часы не перестают быть часами. Время они показывают точное, но, кроме того, они выворачивают наизнанку некоторые привычные вещи.

«Гастроли должны быть полноценными»

У режиссёра Оскараса Коршуноваса в спектакле «Укрощение строптивой» головы теряют и люди, и кони.

Спектакль «Укрощение строптивой» режиссёра Оскараса Коршуноваса привезли в Псков 26 августа 2014 года благодаря программе «Большие гастроли», подготовленной с участием Министерства культуры РФ. В Псков приехал и художественный руководитель Российского государственного академического театра драмы им. А. С. Пушкина (Александринский театр) Валерий Фокин.

Лет пять назад в Александринском театре я спросил Валерия Фокина о возможности гастролей в Пскове. Тогда он расценил такую возможность в ближайшем будущем как минимальную, ответив: «Театр должен приезжать по-настоящему. Гастроли должны быть полноценными». В тот раз он сказал, что полноценные гастроли – это когда привозится весь свой реквизит, декорации, а труппа приезжает не на один день и в полном составе. Режиссер тогда по этому поводу вспомнил слова безымянной гостиничной горничной из Екатеринбурга. Она об Александринке уважительно отозвалась: «Настоящий театр приехал. Со своими карликами!» Не местных арендовали, а со своими!

После того разговора я написал: «Карлики, допустим, на сцену нашего псковского драмтеатра ещё поместятся. Но вот огромные декорации…»

После реконструкции псковского драмтеатра многое изменилось. Александринский театр приехал по-настоящему – показывать не концерты, а полноценные спектакли. И на первом спектакле собрал полный зал.

Правда, на втором спектакле («Солнечный удар» режиссёра Ирины Керученко по Ивану Бунину), показанном 28 августа, зал был пуст. Но только потому пуст, что полсотни зрителей, по режиссёрскому замыслу, расселись на сцене, где и было разыграно действо.

Зато спектакль «Укрощение строптивой», наоборот, начался не на сцене, а прямо в зале. При свете люстры было продемонстрировано явление первое - явление «подвыпившего зрителя», рвущегося к прекрасному. Это был избитый приём, но он сработал. Многие из зрителей, кто не знал об этой инсценировке, поверили.

Итак, в зал ворвался некий парень с бутылкой «виски», плюхнулся на приставной стул, как раз стоящий передо мной, и начал пререкаться с девушкой, которая выглядела как сотрудница театра («белый верх - тёмный низ»). Она безуспешно уговаривала «внезапного театрала» выйти. «Внезапный театрал» упирался, и чем дальше – тем громче, всё время приближаясь к сцене. Его взялась уговаривать уже не подсадная девушка, а настоящая зрительница. Она явно приняла всё за чистую монету. В конце концов парень (Валентин Захаров) добрался до сцены и там раскрыл карты тем, кто оказался слишком доверчив. Он – артист. Но время от времени «внезапный театрал» с бутылкой снова впадал в образ, продолжая изображать зрителя с псковской окраины (ему понравилось название микрорайона Кресты), рвущегося к искусству.

Постепенно Валентин Захаров перевоплотился в шекспировского медника Кристофера Слая. В зале погасили свет. Но действо в зрительном зале не закончилось.

Шумное и несколько сумбурное начало кое-кого смутило. Первый человек, фыркнув, сорвался с места в партере примерно через полчаса. Ещё через некоторое время раздался грохот. Это в проходе упала девушка, пытавшаяся в темноте выйти из зала вместе с молодым человеком. Она оступилась, упала и сильно ударилась. Мы помогли ей подняться, и девушка, хромая на высоких каблуках, покинула зал.

Кто-то тянется к искусству, а кто-то – на свежий воздух (в район Крестов?).

«Важно не плясать на костях автора»

Большие люди и куклы еле поместились в Большом сне.

На сцене тем временем кипела жизнь. Происходило то, о чём говорил на своей лекции-встрече, проводившейся в театральном музее, ректор Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства Александр Чепуров. По словам Александра Чепурова: «Подчёркнутая театральность свойственна Александринке. Александринскими актёрами легче манипулировать на сцене».

Режиссёр Оскарас Коршуновас и вся его литовская команда – Юрайте Паулекайте (сценография), Гинтарас Содейка (композитор), Агне Кузмицикайте (костюмы), Еугениус Сабаляускас (художник по свету) вместе с актёрами Александринского театра сотворили плотный трёхчасовой спектакль в соответствии с пушкинским высказыванием о театре, в котором правда заложена не жизненная, а художественная.

Художественной правды в нём было хоть отбавляй.

Как сказал в день показа спектакля художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин: зрители увидят «некую фантазию, то ли сон, то ли явь…» И Фокин начал рассуждать про «театр как здоровый сон».

Сон был здоровый во всех смыслах. Большой трёхчасовой сон.

Оскарас Коршуновас не стал игнорировать интродукцию шекспировской пьесы. Он от неё оттолкнулся. Начало пьесы, которое часто не замечают, явилось основой всего, что происходило дальше. Упившегося Кристофера Слая хватают и безжалостно разыгрывают.

Берите же его. Сыграем шутку!
Несите в лучшую из комнат в доме,
Развесьте сладострастные картины,
Башку ему вонючую промойте
Надушенною тёплою водою,
Зажгите ароматные куренья;
Пусть музыка, едва лишь он проснётся,
Мелодией небесной зазвучит.

Бедняга просыпается, а ему отвешивают почтительные поклоны и угодливо спрашивают: «Что прикажет ваша светлость?» Как будто он не медник «из района Кресты», а знатный господин. Лорд (неплохая кличка).

И славная получится потеха,
Лишь удалось бы меру соблюсти.

Мера – это самое главное. Незадолго до псковского представления «Укрощения строптивой» Валерий Фокин произнёс: «Важно не плясать на костях автора, когда автор как повод. Но стоять на коленях перед классиками?..»

Артисты Александринского театра перед Шекспиром на коленях точно не стоят. Они перед ним танцуют, поют (The Beatles, Никита Богословский, барды…)

Артисты прикрываются манекенами. Торчат только головы. Получаются то ли люди, то ли куклы. Большие куклы. Им самое место в Большом сне. Головы можно переставлять как угодно, словно в конструкторе. А тела остаются. Только у лошади нет никакой головы – лишь дым иногда из дыры валит.

То и дело раздаются шутки - внутренние и внешние.

С появлением Катарины (Александра Большакова) и Бьянки (Мария Зимина) движение постепенно упорядочивается. Когда они впервые возникают на сцене, наконец наступает какая-никакая гармония. С этого момента спектакль идёт только по нарастающей.

Укрощают не только дочь Баптисты, но укрощают тот хаос, который был до этого. Дуэт Петруччо (Дмитрий Лысенков) и Катарины действует, как упомянутые часы, но важно добавить, что часы должны быть шахматные, - в тот момент, когда играется блиц. Выпад на выпад.

Мы видим европейскую виртуозность и невинный эротизм. Огромное число взаимосвязанных мелочей. В них можно было бы утонуть, если бы не чувства. Они выталкивают на поверхность.

Спасение укрощающих – дело самих укрощающих.

«Большие гастроли» в Пскове удались по той причине, что были показаны не только спектакли, но и проведены лекции (мастер-классы), в том числе чрезвычайно информативный мастер-класс Марины Багдасарян с «Радио Культура». Он был посвящён визуальному и слуховому восприятию. Мы слушали и отрывки из радиоспектаклей и каждый по своему пересказывали то, что нам представлялось.

«Укрощение строптивой» Оскараса Коршуноваса - это не радиотеатр, но слуховое восприятие в нём тоже очень важно.

Тут и там возникают не только сладострастные картины, но и сладострастные звуки.

Хороший театр укрощает.

Алексей СЕМЁНОВ