Время ещё детское

Самое бесспорное в этом спектакле произошло ещё до его начала, когда режиссёр детского спектакля «Дыня» Евгения Львова со сцены псковского драмтеатра напомнила зрителям о том, что происходит в Москве с Алексеем Малобродским. С июня 2017 года куратор воронежского детского театрального фестиваля «Маршак» Малобродский находится под арестом. Следствие считает, что он участвовал в хищении многомиллионной государственной субсидии, выделенной «Седьмой студии». Все остальные подозреваемые, включая режиссёра Кирилла Серебренникова, до окончания следствия отправлены под домашний арест, но Малобродского, несмотря на болезнь, прокуратура и суд не собирались выпускать из СИЗО. Только по инициативе Следственного комитета Малобродскому 14 мая всё-таки изменили меру пресечения и взяли подписку о невыезде

«Вам аукнется это покушение на убийство»

Как раз накануне премьерного показа псковского спектакля «Дыня» Басманный суд (27 апреля 2018 года) рассматривал просьбу Следственного комитета России. В ходатайстве говорилось: «Следствием с учётом возраста, состояния здоровья и иных обстоятельств принято решение изменить обвиняемому Малобродскому меру пресечения с заключения под стражу на более мягкую в виде домашнего ареста». Но Малобродского в суде всё равно решено было не выпускать.

«Против Малобродского выдвинуты абсурдные обвинения, - сказала со сцены псковского театра Евгения Львова. - Весь театральный мир с ним…»

Куратор детского театрального фестиваля «Маршак» Алексей Малобродский.

10 мая 2018 года Басманный суд повторно рассматривал ходатайство СКР о переводе под домашний арест. Но прокуратура снова была против, попросив оставить ходатайство без рассмотрения. Суд решил меру пресечения Малобродскому не изменять. «Вам аукнется это покушение на убийство», - ответил Малобродский прокурору. Прямо в здание суда вызвали «скорую помощь». Прибывший в суд лечащий врач-кардиолог сообщил, что у бывшего директора «Гоголь-центра» «диагностированы признаки острой сердечной недостаточности и острый инфаркт миокарда».

После этого Малобродского в тяжёлом состоянии госпитализировали в отделение кардиореанимации, но на всякий случай приковали наручниками к кровати (после посещения больницы членами московской Общественной наблюдательной комиссии конвой наручники ненадолго снял, чтобы потом пристегнуть их опять).

Пьеса «Дыня» тоже о бездушии. Только судьями выступают не какие-то субъекты в мантиях, вершащие судьбы чужих им людей, а родители. А вердикт они выносят своим детям. Виновны они или нет? Как сказала во время обсуждения «Дыни» одна из зрительниц: «Спектакль о том, как родители едят своих детей».

Отсюда и название: «Дыня». Девочку вообще-то зовут Дина, но она к тому же ещё и дыня. И родителей это не радует. Начало пьесы такое: папа говорит: «Что я говорил! Она выросла дыней, нахалка! А я так надеялся, что станет тыквой!» А мама подхватывает: «Бред! Тогда уж лучше баклажаном!»

Но это в пьесе, в которой всего три героя: мама, папа и дочь. У Евгении Львовой в спектакле на Малой сцене целая толпа – больше двадцати человек. Несколько настоящих мам и пап, много детей (из старшей группы детской театральной мастерской «Гвозди») – девушки и юноши.

Сцена из спектакля «Дыня». Фото: Андрей Кокшаров.

Автор пьесы - родившаяся в Москве и живущая в Швеции израильтянка Карен Климовски - видела этот псковский спектакль в Петербурге во время XV Всероссийского фестиваля театрального искусства для детей «Арлекин». «Дыню» показали там ещё до официальной премьеры в Пскове. По словам Евгении Львовой, после показа автор сказала: «Теперь я увидела, что пьесу так и надо ставить. Она стала шире частной истории…»

«От нас так легко не отделаешься!»

Да, отличие пьесы и спектакля очевидны. И не только ближе к финалу (финал изменён за счёт введения психологических тестов). На вопросы детей отвечают взрослые («Мама, я буду курить!» - «Да». – «Папа, я сделаю на лице татуировку» - «Нет»…). Это, как объяснили, зрителям - импровизация. Родители, играющие в спектакле, не знают, о чём их спросят.

Один из создателей спектакля Денис Золотарёв сказал: «Мы отталкивались от текста пьесы, но получился другой продукт».

После спектакля в зале началось обсуждение. Продукт под названием «Дыня» хвалили и взрослые, и дети. Но это была особенная публика. Сочувствующая. Одноклассники, родители, знакомые. За редким исключением. Для них само присутствие на сцене академического театра людей, которых они знают, - событие. Тем более, тема злободневная: развод родителей, переживание ребёнка… Не удивительно, что отзывы звучали, в основном, восторженные, вроде этого: «Я восхищаюсь родителями… Вы не играли ни разу… Вы были такими искренними… Я три раза плакала…»

Сцена из спектакля «Дыня». Фото: Андрей Кокшаров.

Есть люди, которые плачут по три раза во время просмотра каждой серии «мыльной оперы» или ток-шоу. Так что сами по себе слёзы зрителей ещё не признак искусства. И «Дыня» в нынешнем её виде это продукт довольно спорный. Больше напоминает художественную самодеятельность. Слова «вы не играли», адресованные участникам спектакля, тоже могут быть восприняты совсем не как похвала. На сцене не только дети из студии «Гвозди», но и их родители. Они играют не самих себя, хотя кое-где подходят к самим себе вплотную. Это всё же артисты. И оценивать всё происходившее с ними на профессиональной сцене правильно было бы не как происходящее с родителями, а как игру артистов.

Это конечно же смелый поступок – выйти на сцену и пытаться играть: произносить текст, молчать, танцевать… Но одной смелости всё-таки недостаточно, чтобы театр стал искусством.

Спектакль очень спорный ещё и потому, что в самой пьесе много неровностей. Там есть интересные эпизоды. Например, когда родители ссорятся, и папа торжественно и проникновенно говорит: «А я ни о чём не жалею. У меня от тебя дочка», а мама отвечает: «Это у меня от тебя дочка!» Дина обращается к обоим: «Ещё немножко, и я вас отсюда выгоню!» «От нас так легко не отделаешься!», - говорит мама, а Дина в ответ произносит: «Мой сон! Что хочу, то и делаю!» Но мама сомневается: «А вдруг не твой? Может, это ты нам снишься»

Но этому предшествует диалог, где Дина произносит: «Ну конечно, маразм – не оргазм…» В детском спектакле «Дыня» эта фраза тоже звучит, и школьникам в зале это нравится. Разумеется, в обычной жизни они слышат и не такое, но в пространстве театрального зала всё что звучит и что происходит на сцене, имеет другой резонанс.

Спектакль «Дыня» в значительной мере держится на закадровом голосе Дениса Золотарёва. На экране, где показывается видео, видны только руки и текст пьесы, в которой вносятся изменения – поправки, ремарки… Вполне профессиональная работа. Но потом в игру вступает сборная команда родителей и детей. В некоторых местах начинаешь жалеть, что пришёл в театр.

Это больше психологический тренинг, чем спектакль, хотя потенциал у пьесы больше. Да, «Дыня» в нынешнем её виде имеет воспитательный эффект. Есть что обсудить педагогам, родителям, подросткам. Но художественный заряд мог бы быть и посильнее.

Правда, и того, что происходит на сцене, оказалось достаточно, чтобы мы после спектакля услышали: «Получилось очень интересно и талантливо!», «Произошло чудо!», «Этот проект стоит увидеть всем!»…

Дина-Дыня в спектакле пытается остановить развод родителей и загадывает: «Надо придумать заклинание... Или подвиг. Ну, не очень большой. Значит так: мама с папой не разведутся если я... если я... получу сто по арифметике, вымою всю посуду ровно за десять минут, успею переодеться раньше, чем кончится эта песня, никогда больше не перейду дорогу на красный свет, откажусь от шоколада, дойду до киоска наступая только на желтые плитки, научусь делать яичницу…»

А что, если придумать такое универсальное заклинание, после выполнения которого перед детскими спектаклями в Псковском академическом театре им. А.С. Пушкина дети и их родители будут осаждать театр, чтобы попасть на премьеру?

Надо только придумать заклинание. Или подвиг. Ну, не очень большой. Если я дойду до редакции, допустим, на руках. Нет, что-нибудь попроще. Вымыть посуду ровно за десять минут, что ли …

«Стоит избегать неестественного языка – языка заигрывания»

12 мая в псковском драмтеатре состоялась ещё одна премьера – для взрослых. Спектакль «Таланты и поклонники». Там тоже главную героиню пытаются съесть и в прямом смысле подают к столу (об этом будет отдельный текст). Мысль о том, что люди хотят если не съесть, то хотя бы надкусить своего ближнего, витает в воздухе. «Людоедов» вокруг больше, чем кажется, но если говорить о театре, то для художественного произведения важна не просто мысль, а её воплощение. Идея – это только начало. Искра. Что из неё возгорится, зависит от таланта исполнителей, от режиссёрской настойчивости. «Дыня» (растение семейства Тыквенные, вид рода Огурец) требует особого ухода и климата.

И ещё. Важно, чтобы не появилась дынная муха, потому что тогда плоды будут размером с грецкий орех. Кому нужна дыня величиной с орех?

Вскоре после «Дыни» в псковском драмтеатре состоялась ещё одна детская премьера – бэби-спектакль «Год Жирафа».

В названии нет загадки. Год означает год, жираф означает жираф. Мы видим один год из жизни маленького плюшевого жирафа. Зима, весна, лето, осень, опять зима. Катание на коньках, пляжный отдых, встреча Нового года…

Сцена из спектакля «Год Жирафа». Фото: Алексей Семёнов.

У этого спектакля нет закулисья. Тут всё напоказ. 5 мая артисты Анна Шуваева, Камиль Хардин и музыкант Егор Бурыкин разыграли простенькую историю жирафа из коробки, который просыпается и начинает жить. Жить – значит познавать мир. Двигаться. Идти, плыть, кататься…

Есть люди, которые уверены, что совсем маленьких детям театр не нужен, потому что «всё равно ведь детки ничего не понимают». Но не стоит этих детей недооценивать. Тогда им и книжки не нужны. Читать же они всё равно не умеют.

Да, может быть, не понимают, но привыкают. Чувствуют. Пытаются понять. Тоже познают мир. К тому же, в театр они пришли не одни, а с мамами (папы в день майской премьеры предпочли театру что-то другое).

«Самое главное – наш спектакль ещё и импульс для родителей с детьми, который подталкивает их к творчеству и к совместной игре, - говорит режиссёр и художник Александра Ловянникова. - Когда родители видят, что если вырезать двести жёлтых листьев с ребёнком, ими будет очень здорово кидаться – это то, во что можно весело играть дома…»

Дети и родители сидят не в креслах, а на подушках прямо на полу – в шатре, установленном в медиахолле.

«Год Жирафа» можно при желании устроить и дома – усесться под столом или соорудив шалаш из одеял. Вырезать из подручного материала траву, море, соорудить снимающиеся подушки – они же разноцветные кроны деревьев. Не просто познавать мир, а создавать его. Сделаться творцом.

И всё же хочется, чтобы неожиданных сюжетных поворотов в спектакле было больше. Как и театральных загадок, волшебства.

Год жирафа, год дыни… Долгих лет жизни всем, хотя из последних псковских премьер разве что «Таланты и поклонники» могут не без оснований рассчитывать на долгую сценическую жизнь.

***

Как говорил куратор детского театрального фестиваля «Маршак» Алексей Малобродский: «Стоит избегать большого скопления детей и избегать дурного, неестественного языка – языка заигрывания, языка кривляния. Вот это то, чего дети не прощают. Нормальная среда – там, где дети смотрят спектакль вместе со взрослыми – а не «классом», там, где с ними говорят по-человечески. Спектакли успешны тогда, когда режиссёр, серьёзно относясь к своему будущему зрителю-ребёнку, занимается театром как искусством, решает определённые творческие задачи…»

Если воспринимать театр как искусство, а не как средство воспитания или просвещения, то может получиться что-то необычное, а то и захватывающее. Осталось только придумать подходящее заклинание.