Мы ставим точки над I
ОСНОВАНА В АВГУСТЕ 2000 года
Читать газету
Общество
Алексей СЕМЁНОВ 29 сентября 2019, 18:30
«Смерть, увы, располагается, как и в человеческой жизни, по обе стороны живого театра».
Марк Захаров, «Суперпрофессия».
«Какие спектакли я ставлю?» – задал сам себе вопрос Марк Захаров в автобиографии «Контакты на разных уровнях», написанной в 1986 году. Ответ его был такой: «По-моему, очень хорошие. Иногда не очень хорошие, иногда просто хорошие. Иногда средние, посредственные и даже удовлетворительные. Иногда я даже ставлю спектакли, о которых можно сказать: «Так себе». Ниже этого определения, мне думается, я всё-таки не опускаюсь…»
Конечно, не все были с Захаровым согласны. Но с некоторых пор несогласных никто больше не спрашивал. Марк Захаров заслужил не просто успех. Он заслужил народную любовь. Если не он сам, то его фильмы - точно. Его цензоры и чересчур строгие критики забыты, а фильмы Захарова стали телевизионной классикой. В сущности, это всё равно не фильмы, а спектакли: «Двенадцать стульев», «Обыкновенное чудо», «Тот самый Мюнхгаузен», «Дом, который построил Свифт»… И в этом их сила.
Вызывающая театральность не всех устраивала. Предполагалось, что если ты снимаешь кино, то это не должно быть похоже на телеспектакль (жанр телеспектакля в советское время расцветал).
Режиссёру Марку Захарову удалось оторваться от телеспектакля, но оторвавшись, он не спешил выходить «на натуру». Большинство сцен сняты в павильонах с условными декорациями. Зато как сняты! Это актёрское пиршество. Это музыкальное пиршество. Остросатирический уклон не превращал его произведения во что-то сиюминутное. Наоборот, сказочная условность сюжетов перекликалась с любой эпохой. Всё равно это была захватывающая современность, хотя на экране люди обычно ходили в старинных нарядах. То же самое было и в театре. Как правило, это было погружение в прошлое - в «Тиле», в «Звезде и смерти Хаокина Мурьеты», в «Юноне и Авось», в «Поминальной молитве», в «Шуте Балакиреве»… Но это прошлое подкреплялось современными рок-ритмами или ещё чем-нибудь эдаким, отчего одни приходили в восторг, а другие возмущались. Жизнь кипела.
Что бы и где бы Захаров ни ставил, ставку он делал на видных артистов. Нигде и ни у кого не было таких «звёздных составов». Список артистов из спектаклей и фильмов Захарова – это пересказ отечественной театральной и киноэнциклопедии, главных её страниц семидесятых-восьмидесятых годов: Евгений Леонов, Анатолий Папанов, Андрей Миронов, Олег Янковский, Олег Табаков, Вячеслав Тихонов, Ролан Быков, Инна Чурикова, Александр Абдулов, Евгения Симонова, Георгий Вицин, Леонид Броневой, Татьяна Пельтцер, Александр Збруев, Ирина Купченко, Юрий Соломин, Любовь Полищук, Армен Джигарханян, Николай Караченцов, Всеволод Ларионов, Игорь Кваша, Виктор Проскурин…
Но, изначально, он и сам был актёром. «В пермском драмтеатре я играл роли идиотов», - вспоминал Захаров. Царя в «Коньке-горбунке», Турио в «Двух веронцах»… А вот в московском Театре миниатюр он сыграл даже Остапа Бендера.
Первые артистические шаги Захаров делал в Доме пионеров - вместе с Андреем Тарковским занимался в театральных коллективах Москворецкого дома пионеров на Большой Полянке (позднее Тарковский ставил «Гамлета» в Ленкоме).
Марк Захаров.
«Самое большое творческое наслаждение испытывал я, участвуя в массовых сценах спектакля Николая Павловича Охлопкова по Говарду Фасту «Дорога свободы» в Театре имени Маяковского, где изображал подневольного негра, - вспоминал Марк Захаров. - Я тщательно и подолгу гримировался, стараясь создать реалистический образ замученного негра, с усердием мазал коричневой морилкой шею, руки и даже грудь. Искал трагическую негритянскую внешность».
Не надо думать, что всё, что писал и говорил Захаров – чистая правда. Искусство иронии и самоиронии требует особого подхода. Захаров, разумеется, был сочинителем, превращая в авторский театр даже то, что к этому не располагало. Письма красноармейца Сухова для сценария к «Белому солнцу пустыни» он тоже сочинял.
Почти непременным условием жизни был его сдержанный юмор. Юмор не исчезал даже в самых трагических сценах.
«Смешная глупость мне, наверное, всё-таки нравится больше, чем юмор умный и чересчур тонкий, - пояснял он. - Конечно, делаю вид, что тянусь к формам изысканным, на самом деле любимое место у Горина в «Том самом Мюнхгаузене», когда неожиданно и не вовремя в городе звучит музыка, герцог недоумевает и спрашивает у главнокомандующего, откуда оркестр.
- Ваше величество, - объясняет главнокомандующий, - сначала намечались торжества, потом аресты… Потом решили совместить».
Марк Захаров когда-то решил совместить серьёзное и смешное. А может быть и не решал, а всё случилось само собой. «Мой XX век начался 13 октября 1933 года в родильном доме у Грауэрмана на Арбате. Оттуда я был привезён на Красную Пресню в коммунальную квартиру на тихой улице Заморенова, где прожил до двадцати одного года. Похоже, моё рождение было связано с родовой или предродовой травмой. Не знаю - психического или физического характера. От самого раннего младенчества, когда человек может хоть что-то запомнить, в моей памяти, разумеется, смутной и размытой, остались какие-то неясные, долго мучавшие меня кошмары. Иногда я впадал в состояние, очевидно, пограничное между мучительно страшными снами и галлюцинирующей явью…» Кошмары, фантомы, фантомные боли… У талантливого человека это потом часто превращается во что-нибудь здоровое и живительное. Душеспасительное.
Но вначале было вот это: «Тяжёлой психической травмой явилось для меня посещение Мавзолея вождя мирового пролетариата… Зловещая театральность Мавзолея, подсвеченный желтый труп под стеклянным колпаком потрясли меня и в дальнейшем вызывали периодические приступы ночного бреда. Я просыпался, дрожа от ужаса, с реальным ощущением, что страшное мёртвое существо лежит рядом со мной в постели, накрывшись простыней».
Не поэтому ли Марк Захаров, руководивший театром имени ни кого-нибудь, а Ленинского комсомола, в перестройку первым предложил освободить мавзолей и похоронить Ленина?
Юный Марк Захаров и его первые роли. Фотографии из мемуарной книги Марка Захарова «Суперпрофессионал».
Свой первый известный спектакль Захаров поставил в Студенческом театре МГУ в 1963 году. Это был «Дракон» по Евгению Шварцу. Свой последний фильм он снял тридцать с лишним лет назад. Сделал своё дело - убил дракона в кинофильме-притче «Убить дракона», и с тех пор фильмов не ставил. Зато ставил спектакли, вёл телепередачи, участвовал в общественной жизни…
Такой же народной любви, как раньше, не снискал, но зато стал трижды лауреатом Государственной премии, обладателем Ордена «За заслуги перед Отечеством» всех четырёх степеней и десятков других премий и наград. В конце перестройки запомнился тем, что сжёг в прямом эфире телевидения свой партийный билет члена КПСС. Так многие узнали, что он был партийным (как и Юрий Любимов и Булат Окуджава).
Во многом, эта раздвоенность сопровождала Марка Захарова всю жизнь. С горькой иронией он рассказывал, что у него есть биографические эпизоды на все случаи жизни. Дед – колчаковский офицер, отец – бывший кадет, ставший красноармейцем (был арестован как «враг народа» в 1934 году). У многих его сверстников имелись похожие биографии (разлучённые семьи, голодное детство). Детство он описывал так: «На несколько месяцев я в возрасте десяти лет попал в детский дом. По возвращении из эвакуации у нас не было продовольственных карточек и вообще средств к существованию. Это был основательный стресс, я узнал многое из того, что не знал прежде, а главное - испытал такое жуткое одиночество среди довольно враждебного и агрессивного окружения, что этих ощущений мне хватило на полжизни».
Это, как и многое другое, по всей видимости, сделало его очень осторожным человеком – особенно по отношению к высокому начальству. Спугнуть птицу удачи не хотелось.
На съёмках фильма «Двенадцать стульев».
Ради выпуска острых спектаклей приходилось идти на компромиссы. Что-то похожее происходило в жизни и других представителей его поколения. Однажды в Перми он оказался в одной компании с артистами, чья жизнь была связана с Пермью и окрестностями (в Перми Захаров начинал как артист). Это были сидевшие в сталинских лагерях Пётр Вельяминов и Георгий Жжёнов. За ужином они не без юмора вспоминали свои годы заключения. «Мои «пермские» друзья с такой радостью, таким счастливым смехом делились воспоминаниями о пересыльных тюрьмах, о некоторых смешных надзирателях и прочих ужасах, что я сидел с открытым ртом», - удивлялся Марк Захаров.
Весь этот «счастливый смех», разумеется, был средством психологической защиты. Люди пережили столько мучительных событий, что готовы были вернуться в прошлое только сквозь смех.
Сам Марк Захаров, по своему обыкновению, тоже говорил о далёком советском прошлом в духе Хармса: «Дед по отцовской линии был поначалу революционером и сидел в Петропавловской крепости. Об этом мой отец писал Ворошилову, когда получил знаменитую 58-ю статью. Наверное, хотел, чтобы Ворошилов посоветовался о нём с Ежовым, а Ежов со Сталиным, который бы вызвал Будённого».
В ХХI веке Марк Захаров всё больше напоминал осторожных персонажей из своих фильмов (вроде архивариуса Шарлеманя из фильма «Убить дракона»). У него накопился гигантский опыт запретов и полузапретов в советское время. Запрещали спектакли, вызывали «на ковёр» (одна из самых запоминающих историй – вызов в приёмную московского партийного руководителя Гришина после того, как рок-оперу «Юнону и Авось» похвалил западногерманский «вражеский» журнал «Штерн», написавший: «Звуки горячего рока доносятся до стен Кремля. Московский театр расположен в центре русской столицы. В связи с тем, что религия в Советском Союзе почти полностью уничтожена, единственное религиозное питание для молодёжи осуществляет ныне Московский театр имени Ленинского комсомола»).
У Захарова всегда были влиятельные союзники: Шварц, Брехт, Войнович, Свифт, Чехов, Гоголь, Ильф и Петров, Горин, Ким, Гладков, Рыбников…Они придавали смелости.
Поздний Захаров напоминал человека, изо всех сил старающегося держать равновесие. С одной стороны – власть с огромными деньгами, с другой – творческая свобода. Так поступали многие руководители ведущих российских театров. Однако разница была в том, что они, в отличие от Марка Захарова, не были авторами фильмов «Убить дракона» и «Тот самый Мюнхгаузен». С Захарова спрос был особый.
На съёмках фильма «Обыкновенное чудо».
Поздний Захаров мог публично заступиться за кого-нибудь узника, но и Путина и Собянина в нужный момент поддержать не забывал. Самое знаменитое интервью последних лет с ним вышло 31 августа 2016 года в «Московском комсомольце», в котором он объяснился, не прибегая к привычному эзопову языку своих спектаклей и фильмов: «Безусловно, я поддерживаю курс, заданный президентом. Мне импонирует его позиция в отношении Крыма и другие движения во внешней политике. Я считаю Владимира Путина человеком архиодарённым. Кроме того, мне очень дорог тот факт, что у него всё благополучно с чувством юмора. А что касается партий, то «Единая Россия», по моему мнению, безальтернативная партия сегодня…»
Потом это интервью разбирали на атомы. Что означает в устах язвительного Захарова слово «архиодарённый»? Не фига ли это в кармане?
Вряд ли это была фига. Скорее, это был привычный математический расчёт. Или просчёт (потому что подобные высказывания трудно забыть).
«Некоторые недоброжелатели с кривой усмешкой относят меня к последователям «головного» направления в театральной режиссуре», - объяснялся в своё время Марк Захаров. Сам он так не думал. Скорее, тонкий математический расчёт был у него как у обласканного властью руководителя ведущего российского театра. Но кому сейчас до этого есть дело?
Лучшие произведения всегда масштабнее их авторов. Иногда произведения и их авторы находятся на разных полюсах. Бывает так, что автор своих самых отрицательных героев списывает с себя.
Отечественное кино за несколько месяцев 2019 года потеряла трёх ведущих режиссёров, представляющих золотой век нашего кино: Марлена Хуциева, Георгия Данелия и Марка Захарова. Никто из ныне живущих и действующих режиссёров к ним пока не приблизился. И вряд ли приблизится.
Что же касается постоянно повторяющегося вопроса о том, как сочеталась политическая позиция Марка Захарова с тем, что раньше он снимал такие фильмы как «Убить дракона», то вы ведь помните, чем заканчивался тот фильм?
Пока на Земле существуют люди – полностью драконов не извести.
Однако верно и другое: пока существуют люди, среди них непременно найдётся хотя бы один Ланцелот.
