Стигматы культуры

Для изучения самой возможности передачи иконы «Спас Вседержитель» в монастырское пользование не сделано практически ничего

Физическая судьба древнейшей псковской иконы «Спас Вседержитель» фактически предрешена. 4 июня в Москве, можно сказать, на миру, на музейном фестивале «Интермузей-2010» в выставочном павильоне ЗАО «Раритет» – изготовителя киотов – столичной публике представили модель киота для иконы «Спас Вседержитель» («Спас Елеазаровский»), которая по решению светских властей России и Псковской области должна быть в августе 2010 года передана из фондов Псковского музея-заповедника в Псковскую епархию и размещена в Спасо-Елеазаровском монастыре на условиях «временного безвозмездного пользования», иными словами – бесплатно и навсегда.

Фрагмент иконы «Иоанн Предтеча». Уродливая запись XIX века поверх изначального образа. Такой икона была в церкви. Фото: Псковский государственный музей-заповедник

Презентация киота стала своего рода вершиной системного слома в восприятии культурных ценностей. Представлена не икона (ее состояние понятно любому специалисту), а дорогостоящая упаковка для нее. Примерно с таким же успехом можно представлять раму вместо картины. Оболочка становится большим предметом внимания, чем содержание.

Политическая воля «текущего момента» оказалась сильнее доводов специалистов, высказавших серьезные опасения о последствиях перемещения ветхой иконы в действующий храм. «Псковская губерния» посвятила этой проблеме несколько публикаций [ 1 ]. Они, как ни прискорбно, не поколебали позицию светских лиц. Более того, обещанное даже краткое исследование состояния древнейшей псковской иконы в Государственном научно-исследовательском институте реставрации не состоялось. Либо его сочли необязательной теперь уже данью научному и культурному сообществу, либо просто не нашлось денежных средств.

Никаких публичных объяснений неисполнения весьма чувствительного обязательства в сфере культуры не прозвучало. Видя развитие ситуации, остается надеяться только на чудо. Если его не произойдет, то на теле российской и мировой культуры появится еще один псковский стигмат [ 2 ].

Редакция «Псковской губернии» попросила реставратора Наталью ТКАЧЕВУ прокомментировать положение дел на июнь, примерно за два месяца до изъятия иконы из музейного хранения. Наш постоянный эксперт и автор подготовила два материала: точное описание нынешнего состояния иконы – ее своего рода медицинское освидетельствование – и развернутый комментарий. Мы публикуем оба материала с двумя целями.

Во-первых, надежда умирает последней. Может быть, еще одно детальное объяснение реального положения дел с иконой заставит задуматься об ответственности перед культурой, которая выше церкви.

Во-вторых, эта публикация как минимум станет еще одним документом времени, отношения которого с культурой еще будут оценены потомками.

Редакция

Сроки передачи иконы «Спас Вседержитель» из Псковского музея в Спасо-Елеазаровский монастырь неумолимо приближаются. Однако важнейшие рекомендации экспертов, обследовавших икону в декабре 2009 г., остаются невыполненными. Исследования и реставрация иконы, которые должны были осуществляться либо во Всероссийском художественном научно-реставрационном центре им. акад. И. Э. Грабаря, либо в Государственном научно-исследовательском институте реставрации, ведущих реставрационных организациях России, обладающих всеми возможностями для комплексного научного исследования и научной реставрации памятника такого значения, даже не начинались.

Фрагмент иконы «Иоанн Предтеча». Раскрытая подлинная живопись конца XV – начала XVI вв. Псковский музей-заповедник. Фото: Псковский государственный музей-заповедник

Еще в декабре 2009 г. эксперты отмечали в своем заключении, что «в связи с очень сжатыми сроками возможной передачи иконы монастырю комиссия вынуждена констатировать невозможность проведения за это время ее полноценной научной реставрации, которая необходима перед выведением памятника из музейного хранения».

Эксперты подчеркивали: «Состояние сохранности памятника при возможном его перемещении в действующий храм требует системного подхода. Это подразумевает комплексное исследование произведения и полноценную научную реставрацию, основанную на результатах исследования. Комиссия вынуждена констатировать невозможность точного планирования срока завершения исследований и реставрации».

То есть уже тогда, в декабре 2009-го, было ясно, что времени мало, но найти его крайне необходимо. Тем не менее, ни тогда, ни позже распоряжений о передаче памятника культуры федерального значения – иконы «Спас Вседержитель» - для исследований и реставрации в ВХНРЦ им. акад. И. Э. Грабаря или Гос. НИИР Министерством культуры России сделано не было.

Теперь же, когда за минувшие с тех пор месяцы стало совершенно очевидно, что не о единичных шедеврах иконописи, спасенных музеями, идет речь, а о масштабном изъятии из музеев древних икон, переступивших порог ветхости, «бои местного значения» отошли на задний план.

Вопрос передачи икон церкви обсуждается широко и многословно. Но очень немногие по-настоящему знакомы с историей вопроса: историки, искусствоведы, реставраторы не составляют и сотой доли процента от той части населения России, которая хоть как-то интересуется проблемой передачи икон, участвуют в обсуждении.

Поэтому попытки профессионалов сделать общедоступной достоверную историческую информацию, рассказать правду, чаще всего забалтываются, глушатся, их голоса тонут в потоке обдуманной дезинформации, конъюнктурных поддакиваний, абсурдных заявлений, порожденных невежеством, или просто наглой и откровенной лжи. «Ложь, и вырастая в силе, не может привести к истине» (Рабиндранат Тагор).

Но некоторые «идеи» так часто повторяются в СМИ, стали настолько привычными, что определенная часть общества уже готова принять их как истину.

В основном, у сторонников изъятия икон из музеев все сводится к тому, что музеи якобы разграбили церкви и теперь не хотят отдавать награбленное. Расхожими стали и фразы: «в музеях иконы пылятся в фондах», «валяются в подвалах» и т. п. Вот образчик «просвещенного» мнения: причина ветхости иконы «Богоматерь Торопецкая» XIV в. из Русского музея, оказывается, в том, что в музее ее не реставрировали; надо, мол, было ее реставрировать и выставлять – тогда и скандала бы не было (!?) и т. д., и т. п.

И все-таки значительная часть общества, не отказавшая себе в трудах поиска достоверной информации, считает, что музеи должны хранить общенациональное культурное достояние, а не раздавать его по церквям.

Во всем мире цели и задачи музеев одинаковы: собирание, сохранение, изучение и все виды публикации (в том числе экспонирование) объектов культурного наследия.

Большинство древних икон, которые удалось спасти и сохранить в музейных собраниях России, давно переступили порог ветхости.

И сохранены они до наших дней именно благодаря музеям.

Те, кто начал их собирание по «рухлядным», колокольням и церковным чердакам в конце XIX – начале ХХ вв., хорошо это понимали. Именно острое осознание необходимости спасения от гибели обветшавших церковных древностей стало причиной возникновения первых церковно-археологических музеев, комитетов и Императорских комиссий.

Но – словно и не было этого основополагающего этапа в отношениях государства и культуры. Всё приходится объяснять с самого начала.

Объяснять, что совершенно ложно – и сознательно ложно – процесс передачи церкви имущества церковного назначения представляется как акт возвращения награбленного. Церкви в России действительно неоднократно подвергались и разорению, и разграблению, но это была не церковная, а государственная собственность. До 1917 года церковь в России не была отделена от государства, и после указов Екатерины Великой все основное церковное имущество — земли, монастыри, церкви, школы, утварь — находилось на государственном балансе, священники получали государственное жалование. За счет государства религиозное хозяйство обслуживалось. Имущество самих церковных общин составляло чрезвычайно малую долю в имуществе, которым пользовалась церковь. Всего сто лет назад об этом знали все. Сейчас – почти никто.

Совершенно справедливо журналист Григорий Ревзин сказал недавно: «Мы отдаем церкви то, что ей никогда не принадлежало, отдаем то, что она не умеет хранить, но умеет уничтожать, мы разоряем музеи, мы действуем в пользу меньшинства населения, нарушая права большинства, и вот вопрос: а почему мы так делаем?».

Он же напомнил непонимающим: «У музея в отношении иконы две функции — сохранность и доступность. А в храме икона — предмет культа, то есть инструмент. Она работает, а когда инструмент работает — он портится. Средний срок жизни иконы в церкви — 100-150 лет, дальше она темнеет, и ее или записывают, или сжигают. Есть даже специальный чин мирроварения, при котором печь топят досками старых икон — их собирают по церквям и специально для этого привозят. В абсолютном большинстве случаев в храмах XIX века иконы были вовсе не древние, а новые: если позволяли средства, иконы постоянно обновляли. Те древние памятники, которые сохранились в музеях, в значительной части происходят вообще не из храмов, а из частных собраний, которые коллекционеры XIX века составляли, покупая вещи из «рухлядехранилищ» при храмах. Церкви отдают то, что реквизировано у частных лиц».

Материалы, из которых сделано большинство произведений искусства, такие как дерево, бумага, темперные связующие, масла, некоторые пигменты, натуральные клеи, смолы, ткани, кожа, кость и др. – состоят из сложных органических соединений.

«Из термодинамики и ее второго закона следует, что углеродосодержащие молекулы будут в конце концов разрушены, независимо от того, какие меры предосторожности предприняты. Консерваторы замедляют процессы разрушения и сводят к минимуму их действие, но никогда не смогут их прекратить». (Томас Брилл. Свет. Воздействие на произведения искусства. М., 1983.).

То есть порог ветхости – не образное выражение, а обозначение неизбежных, реально протекающих в произведениях искусства процессах деструкции, изменения химического строения, старения и разрушения материалов. Законы термодинамики служат основой для понимания этих процессов, поиска способов их замедления, минимизации воздействия и продления сроков существования объектов.

Необходимо понимать, что реставрация – это не омоложение материалов на молекулярном уровне, а лишь замедление процессов разрушения посредством поддержания, укрепления, освобождения подлинника от искажающих и разрушающих его структуру наслоений и дополнений, консервации.

Для объектов, переступивших порог ветхости, таких как, например, икона «Богоматерь Торопецкая» из ГРМ или наш «Спас Вседержитель», любое реставрационное вмешательство, предпринятое без проведения предварительных комплексных исследований, сопряжено с большим риском: ошибка в подборе материалов и методов может не замедлить, а ускорить процессы разрушения.

Вот почему столь важным, необходимым является проведение исследований и реставрации иконы «Спас Вседержитель» именно в ведущих российских реставрационных организациях – ВХНРЦ им. акад. И. Э. Грабаря и Гос. НИИРе, где есть не только квалифицированные реставраторы, но также исследовательские лаборатории и авторитетные специалисты: химики, микробиологи, рентгенологи и т. д., способные осуществить необходимые виды исследований, на основе которых и должны быть выработаны методы реставрации.

Другого пути нет.

Псковский шедевр – икона XV века «Рождество Христово» в процессе раскрытия от сплошной записи XIX века (ВХНРЦ им. Акад. И. Э. Грабаря, 1969 г.). Слева – подлинная живопись XV века. Справа – карикатурная запись, изображающая «Огненное восхождение Пророка Илии». Фото: Псковский государственный музей-заповедник

Реставрация не делает икону новой, пригодной для того, чтобы вновь стать церковным «инструментом».

При этом нашу икону, как и множество других, к порогу ветхости привели не только неизбежные процессы, обусловленные законами природы, но также варварские манипуляции, которым она регулярно подвергалась до того, как оказалась в музее. И манипуляции эти произошли именно во время церковного пользования иконой [ 3 ].

И мощная инерция такого отношения дошла буквально до наших дней.

И последнее: в конце мая этого года Ирина Шалина, кандидат искусствоведения, ведущий специалист Государственного Русского музея, автор многочисленных исследований и публикаций о псковских иконах, не смогла в Троицком соборе в Пскове подойти ни к одной из икон, в том числе иконе «Богоматерь Псково-Покровская», которая именно усилиями музея была возвращена в Псков. Ей не разрешили пройти «за верёвочку». Это о доступности икон для изучения в действующих церквях.

Нужно прямо сказать, что еще не поздно вернуться к вопросу об изготовлении с иконы «Спас Вседержитель» качественного списка. Мастеров для таких работ достаточно. Практика копирования икон достаточно распространена. Не будет никаких проблем и в Псковском музее-заповеднике с иконой мирового значения «Спас Вседержитель». Для изготовления качественной копии иконы такого размера мастером высокого класса достаточно примерно трех месяцев.

Повторю снова и снова: ещё не поздно.

Наталия ТКАЧЁВА,
художник-реставратор, член Союза художников РФ, председатель секции движимых памятников Псковского областного отделения ВООПИиК

 

1 См.: И. Родникова. Спаси и сохрани // «ПГ», № 41 (462) от 28 октября – 3 ноября 2009 г.; Н. Ткачева. Без гвоздей // «ПГ», № 46 (467) от 2-8 декабря 2009 г.; Редакция. В ожидании акта // «ПГ», № 48 (469) от 16-22 декабря 2009 г.; Л. Шлосберг. Вседержитель и держатели // «ПГ», № 4 (475) от 3-9 февраля 2010 г.

2 Стигматы (греч. «знаки, меты, язвы, раны») — болезненные кровоточащие раны, открывающиеся на теле некоторых глубоко религиозных людей и соответствующие ранам распятого Христа.

3 См. в этом номере статью «Медицинское свидетельство».