«На следующий день магазин сгорал»

Серьёзные отличия между российскими и европейскими правилами ведения бизнеса открыли для российских предпринимателей новую нишу: в Прибалтике, например, можно вести школу бизнеса «по-русски». Тем более что прибалты охотно работают на новых рынках. Да и местных бюрократических проблем у них хватает, поэтому российские реалии их не отпугивают.

Бизнесмен Олег Михайлов уверен, что у россиян отбито желание заниматься предпринимательской деятельностью. Фото: ПЛН

Рынок и язык

Пскович Олег Михайлов занимается бизнесом и в Псковской области, и в Прибалтике: экспортирует пиломатериалы и заодно консультирует европейских бизнесменов: «Есть большая разница между их и нашим представлением о бизнесе. К нам обращаются предприниматели, которые приходят в Россию, им тут рисуют золотые горы, но они уезжают отсюда без штанов», - поясняет бизнесмен.

Латвиец Кирилл, работающий в сфере строительства, уехал из страны пять лет назад, и работой в России вполне доволен. «В Латвии бизнеса у меня не было, работал на руководящих должностях, а здесь открыл своё дело. В 2008 году кризис очень сильно ударил по Латвии, и все мои знакомые компании, включая меня – развалились. Приходилось даже искать подработку. А тут пригласил знакомый провести объект. Провёл успешно, слухи пошли, сарафанное радио – зацепился, пять лет уже тут», - рассказывает Кирилл.

Предприниматель Максим из той же Латвии (бизнесмены просят по причинам международной напряжённости не называть свои фамилии. – П.Д.) предпочёл другой крупный рынок взамен российского. «Занимаемся изготовлением и монтажом металлоконструкций, и обслуживанием торговых и гражданских зданий. У нас есть экспорт на Швецию: сейчас больше объёма шведского, чем латвийского, почти 60-65%. Прошлый год был хорошим, а в этом европейские деньги в строительство сократились, не знаю, что у них там «наверху» произошло, но что-то они «проворонили», большое количество европейских денег не пришло. Из-за этого стройка «упала», - объясняет он.

«Многих моих знакомых кризис толкнул сработать на Швецию, Финляндию, они там зацепились, - подтверждает Кирилл. - Внутреннего рынка по строительству в Латвии практически нет, там мало кто работает. Россия – страна большая, рынок больше, интереснее. Да, кризис, люди жалуются, но не сравнить с тем, что мы пережили в 2008 году там, когда люди вешались, набрали ипотеку. Рынок недвижимости рухнул, большое количество домов, тогда построенных, до сих пор стоят незаселённые, квартиры стоили заоблачных цен, зарабатывали мы неплохо. Подсобный рабочий на стройке мне один раз, когда я подошёл к нему – что ты сидишь-то, работай! – заявляет: «Извини, товарищ, но я за полторы тысячи работать не стану». А у меня зарплата была 1000 евро - 700 лат. На стройку при мне приезжал «BMW X5», из него маляры выходили и выгружали раствор. А потом – бац - и всё, платить никто такие деньги не собирается. И до сих пор такая ситуация».

Впрочем, небольшой рынок – не единственная проблема русскоязычного латвийца. «Бизнес практически не отличается. Вся бюрократическая система одинаковая. Но здесь за русский язык никто тебя не упрекнёт. Можно выговориться, решить все проблемы на нём. Там, в Латвии, взять хорошую работу, не имея хороших знакомых на верхах, имея русские корни, довольно сложно. По мелочи – да, бросят, как собаке кость, что-то отработаешь», - объясняет латышский бизнесмен.

«Документация вся на латышском – понятное дело. Надо понимать, бизнес – есть бизнес. Я по-латышски неплохо разговариваю, и для многих моих партнёров это новость. Весь бизнес я веду на русском, и половина клиентов у меня – латыши. Кто-то лучше говорит, кто-то хуже, но на русском. Кто-то говорит со мной по-латышски, я отвечаю на русском. Бизнес не делится на языки», - уверен Максим.

Но Кирилл настаивает: латвийские языковые проблемы для него «пострашней», чем проверки в России: «Там всё сделают, чтобы тебе было нехорошо. Могут прийти в офис проверяющие из центра госязыка. Я не имею право занимать высокие должности без «корочки» знания языка на определённую категорию. И они могут прийти в любой момент и пообщаться по-латышски: достоин ли я этой категории? Нет: лишат и её, и должности».

«С чиновниками проблем нет, даже если из налоговой позвонят: раньше мы по-русски разговаривали, а сейчас они по-латышски. Но я с ними на своём языке говорю, проблем нет. Про язык – это нагнетание с двух сторон, я считаю. Чтобы барьеры были из-за этого – не вижу», - снова не согласен Максим.

На основании Конституции!

Российский бизнес проблема двуязычия по понятным причинам не касается. Но отношения между Европой и РФ играют немалую роль даже для малого бизнеса: слова «кризис», «санкции», «антисанкции» прочно вошли в российский лексикон. Но латвийские бизнесмены все эти понятия в разговоре не называют: кризиса они, кажется, не чувствуют.

Прокуратура иногда проверяет малый бизнес Псковской области просто на соблюдение Конституции России.

«В Китае «кризис» обозначается двумя словами: опасность и возможность – это один иероглиф. Чтобы превратить кризис в возможность нужно пересмотреть, как любит говорить Дмитрий Медведев (председатель правительства. – П.Д.), «драйверы роста». И наконец-то их назвать: драйвер роста №1, №2. У нас кризис, хорошо, но в кризис, что люди делают? Например, новую технику не покупают, а стараются старую отремонтировать. Для этого нужны те, кто будет этим заниматься, как в советское время, когда были пункты по ремонту техники: стиральных машин, например. Пускай государство вложит деньги на обучения тех же самых инженеров с завода АТС, который закрылся, - предлагает свой рецепт борьбы с кризисом Михайлов. - У нас есть с этого завода 10 индивидуальных предпринимателей будут, которые закрывают перечень по ремонту бытовой техники в Пскове. Это конкретная задача и план: их нужно обучить, создать для десятерых консультационный орган, который поможет им на первых порах. Если инженер придёт в налоговую, подаст декларацию как индивидуальный предприниматель, он только и будет заниматься тем, что ходить и сдавать эту декларацию. И никогда не сдаст: ошибка здесь, форма не та».

Показательно выступление челябинского губернатора Бориса Дубровского, видео которого недавно распространили в Фейсбуке. Губернатор рассказывает о том, как местные чиновники боролись с предпринимателями, строившими бульдозеры на дистанционном управлении. «Те говорят мне: мы два года судимся с Челябинском и с прокуратурой: от нас требуют снести, как кто-то считает, незаконно построенное здания. Мы вмешались и вопрос решили. Но напоминаю, они всё время работали с прибылью, а прошлый год с убытком. Думаю, это наша работа, что они с убытком. <…> Два года судятся. Мы должны делать выводы из таких вещей. Они ведь ничего от нас не просили всё это время. Он строил за свои деньги, на своей земле. Я даже допускаю, что он что-то неправильно оформил, влез в стройку раньше, чем написал какую-то бумагу. Наверно, вы были правы все. Только он строил, понимаете? Он формирует добавленную стоимость. А мы все, вместо того, чтобы сотрудничать с ним и радоваться, что он строит, с ним спорим. Дошли до того, что «ты снеси это здание». И мы бы, конечно его победили. Кстати, кампания поставляет продукцию в Сингапур. То есть он с Сингапуром договорился, а с Челябинском – нет. Мы понимаем, что они – наши партнёры? А как партнёр, я должен действовать по-другому: он оформил неправильно документ – давай, поможем переоформить».

«В Тайланде занимаешься предпринимательской деятельностью, плати 600 бат - 1200 рублей в год и делай, что хочешь. А за 600 бат государство смотрит, чтобы всё у тебя было хорошо, чтобы ты был обеспечен: ты в системе государства,– возмущён Олег Михайлов. - А у нас ты заплатишь 60 тысяч налога на самозанятость, но не факт, что к тебе не придёт какая-нибудь Трудовая инспекция и не скажет: «Знаете, освещённость вашей лампы здесь не соответствует нормам, и вы себе портите зрение. Поэтому я вас наказываю на 40 тысяч рублей». Но это моё зрение, я его сам себе порчу! Кто сказал, что именно 150 кельвинов должна быть лампа? Плюс ещё и «коммуналка»: у индивидуального предпринимателя тарифы возрастают. У нас к бизнесу относятся так: «О! Бизнес! Давайте его дружно доить». Реальный случай: приходят на предприятие Псковской области с проверкой прокуратура. На основании чего? На основании Конституции РФ (документ есть в распоряжении «ПГ». - П.Д.). Не на основании «кто-то накосячил», а на основании того, что есть Конституция и они могут прийти проверить, как вы её соблюдаете. Бизнес у нас постоянно решает не связанные с бизнесом проблемы. В развитых странах такого больше не позволяют нигде. Я плачу налоги и свои обязательства перед государством выполняю, всё. Это моё дело, как я организую процесс, если не нарушаю законы.  Государство хочет постоянно администрировать бизнес, и это очень плохо для самого бизнеса».

Михайлов уточняет, что говорит лишь о нашем регионе: Россия большая, в каждой области «правила игры» для бизнеса меняются. «Везде своя специфика. Компания «Эльдорадо» пять раз пыталась в Новгороде открыть свой супермаркет. Им говорили: здорово, классно! Но как только они открывали магазин, на следующий день он сгорал. Сейчас вроде они открыли его, там даже «Лента» открылась. В Рязани попроще, чем в Псковской области, я там работал и знаю специфику».

…И мы её доим

Латвийцев российские чиновники не пугают: они-то как раз напоминают им о доме. «Бюрократические проволочки – это обычная работа. Что касается «премиальных» - я так их буду называть, которые надо выдать, чтобы получить объект – они есть и в Латвии. Без этого никак: как тут, так и там. Для меня эти сложности – в порядке вещей, - уверяет Кирилл. - С чиновниками здесь не сталкиваюсь. Технадзор, стройнадзор – с ними работаю. Но напрямую с чиновниками – нет. Но и Латвии не сталкивался. Здесь проще договориться, взять объект: «Вот мы отработали с человеком, попробуйте его тоже взять». Очень много брал объектов без всяких «премиальных». Просто делал свою работу, обговаривали смету, цены – без проблем».

«Бюрократия везде, - согласен Максим. - Если оформление фирмы – это одно, оформление бумаг на продовольствие – другое. У меня одноклассник занимается продовольственным бизнесом – там бюрократии хватает. Надо бумаги готовить очень тщательно, тебя могут «отфутболить». С металлоконструкциями – проще, но и с проектированием могут быть заморочки. У меня проволочек не возникает, но многие рассказывали о них. С чиновниками практически не сталкиваюсь: какую-то работу юристы делают, другую – бухгалтер. Допустим, мои одноклассники про это больше расскажут, но у меня немного другой бизнес, а по продовольствию, по торговле чиновники дают «прикурить», кого хочешь, с ума сведут».

«Я не идеализирую ситуацию в Евросоюзе. Общество у нас не может понять, что оно должно себя самостоятельно обеспечивать, а никакой царь-батюшка не придёт и денег не даст, - соглашается с латышскими коллегами Олег Михайлов. - А пока работник считает, что работодатель что-то ему должен – ничего не будет. В первую очередь работник должен сказать: а что я могу, чтобы было хорошо? Но и пока государство будет бизнес считать дойной коровой, так все и будет. Для предпринимателей государство должно поставить одну задачу: обеспечить самозанятость населения».

Михайлов не считает, что на российском рынке заниматься предпринимательством бесполезно и приводит в пример «гаражников». Предприимчивые псковичи открывают автомастерские, парикмахерские, маникюрные студии прямо в гаражных боксах, даже не регистрируясь как предприниматели.

«Хочу открыть маленькую бизнес-школу в России. Бизнесом надо заниматься, иначе мы уйдём в никуда. Если вы заняты, то некогда думать о митингах, забастовках – вы самозаняты: и вам, и государству хорошо. Только не надо сразу бежать и регистрироваться - это неправильный подход, - считает Михайлов. - Незаконная предпринимательская деятельность? Но откройте судебную практику – нет такой статьи. Она есть, но по ней никто никого не привлекают, а общество боится. Эту статью надо изъять из УК, внести в Налоговый кодекс слова «патент на предпринимательскую деятельность», который будет стоить фиксировано 1000 рублей госпошлины – всё, ты предприниматель. Нужно упростить систему, у нас же она усложнена до безобразия: форму отчётности вам дать – с ума сойдёшь. У россиян отбито желание заниматься предпринимательской деятельностью».

Кстати, от работы в России прибалтийских бизнесменов отталкивает не бюрократическая машина, а местный персонал. «Что касается выхода на российский рынок, надо понимать: в Латвии можно вести бизнес и отсутствовать какое-то время, уделяя его Швеции. Но невозможно отсутствовать в России, ведя там бизнес, - поясняет Максим. - Не мне вам рассказывать, что бизнес тогда просто не пойдёт. Он будет работать на тех, кто остался в России, а не на меня. От многих слышал, если ты что-то вложишь, и дело пойдёт, то люди будут зарабатывать себе, а не начальнику: нужно за всем следить. В Латвии надо находиться, но можно на пару недель уехать – не контролировать. А в России, как? Тебя два месяца не будет, потом на неделю приедешь, и снова на два месяца отлучиться?»

«В России удивило отношение людей к работе, - соглашается Кирилл. - Трудились бы они лучше, несли бы ответственность, приходили бы, чтобы заработать – жили бы лучше, считаю. Латыши работаю хорошо, нас всё-таки воспитали этой плёткой: хочешь быть трудоустроенным – делай качественно. Не сделаешь – завтра уже уволят. Здесь качество хромает, с алкоголем больше проблем. Не совсем псковичи хотят работать, даже если им даёшь возможность. Проще поплакаться, что президент виноват, но перетруждаться не буду. Без плётки здесь никак. С латышами проблем нет: сказал ему – сделай – он сделает. У нас человек понимает, что он приходит деньги зарабатывать, а не на работу. Есть разница между этими понятиями».