Кадетский корпус

А приговор «Кадету» защищает каждого из нас, каждого, кто ходит по улицам российских городов

Молодого человека задержали на улице. Тут же у него «обнаружили» наркотики. В милиции на допросе об него сломали пару дубинок, и вскоре стало ясно: переусердствовали. Задержанный терял сознание. Уколы, которые делал вызванный врач, не помогали. Парня унесли из камеры – и больше его никто не видел.

А записи в регистрационных документах подделали задним числом: во-первых, сам-де упал и расшибся, во-вторых, сам-де ушел, своими ногами...

Обыкновенная для современной России история. Такое – «задержали - допросили - отпустили», а потом тело находят на соседнем пустыре – и в Москве бывало. Удивительно скорее то, что за это милиционер получил одиннадцать лет строгого режима – по статьям 111 ч.3 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью с отягчающими обстоятельствами), 286 ч.3 (превышение должностных полномочий с отягчающими обстоятельствами) и 292 (служебный подлог) Уголовного кодекса Российской Федерации. И уже совсем невероятным кажется место: Грозный. Именно там, в Октябрьском временном отделе внутренних дел (ВОВД), 2 января 2001 года пытали 26-летнего Зелимхана Мурдалова.

Во вторник, 29 марта, в Грозном вынесен приговор по делу «Кадета» – таков был оперативный позывной офицера милиции из Нижневартовска Сергея Лапина. В Грозном Лапин находился с 3 ноября 2000 по 14 января 2001 года в составе сводного отряда милиции (СОМ) Ханты-Мансийского автономного округа (Чечня не другая планета: сюда направляли в командировку обычных милиционеров и прочих силовиков со всей России), в должности оперуполномоченного группы по борьбе с терроризмом и организованной преступностью Октябрьского ВОВД. Это первое дело о преступлениях сотрудника федеральных силовых структур против гражданского населения, слушавшееся в Чечне в суде общей юрисдикции.

В приговоре не упомянута статья 126-я УК, но стоит отметить: это второе дело о похищении человека «федералами» и последующем его исчезновении, дошедшее до суда (первым было дело полковника Буданов), хотя общее число «исчезнувших» за время второй чеченской – от трех до пяти тысяч человек. Уголовных дел по 126-й возбуждено более 1800 – но, по странному совпадению, как только усматривается возможная причастность «федералов», возникает формулировка «в связи с невозможностью установления лиц, подлежащих привлечению к ответственности в качестве обвиняемых» и дело приостанавливается.

Четыре-пять лет назад у Октябрьского ВОВД была зловещая слава: здесь «исчезли» десятки людей. Одними из первых были Рамзан Алаудинов, Шарип Хайсумов и Луиза Бопаева, которые отправились в недавно занятый федеральными силами Грозный проведать свои квартиры и пропали. 17 апреля 2000 года их задержали сотрудники Октябрьского ВОВД и препроводили в здание временного отдела. Когда родственники бросились их искать, то неофициально сотрудники МВД признали: «Да, арестованы» – и обещали за выкуп помочь в освобождении. В начале мая удалось договориться о передачах. Но 11 мая родственники увидели, что «силовики» с канистрами вошли в примыкающий к ВОВД тщательно охраняемый многоэтажный дом, разлили там бензин и подожгли. К расследованию подключили ФСБ, и через несколько дней следователь Злыгостев сообщил: на четвертом или пятом этаже того дома лежат обгоревшие трупы двух мужчин и женщины. Еще через несколько дней, когда на место прибыли саперы и сотрудники МЧС, трупов там уже не было. Когда командировка «хантов» закончилась и они покидали Грозный, здание было подорвано, ведь, по словам местных жителей, в подвалах лежали останки «исчезнувших». «На территории Октябрьского ВОВД обнаружено шестьдесят четыре неопознанных трупа... это вообще какой-то Бермудский треугольник», – говорит адвокат Станислав Маркелов.

Отец «исчезнувшего» Зелимхана Астамир Мурдалов на поиски бросился сразу же, а когда следствие было приостановлено «в связи с невозможностью», сам провел необходимое расследование. Сына схватили на улице и доставили в Октябрьский ВОВД, в распоряжение майора Прилепина, следователя Журавлева и ныне осужденного «Кадета» Лапина. В ночь на 3 января тот притащил умирающего Мурдалова в камеру. Утром 3 января в ВОВД пытался пройти прокурор – его пустили лишь после того, как уволокли Зелимхана... Астамир сам нашел свидетелей и добился 2 марта 2001 года возбуждения уголовного дела.

В сентябре 2001 года об этом в статье «Люди исчезающие» написала корреспондент «Новой газеты» Анна Политковская, а вскоре по электронной почте стали поступать угрозы – с адреса [email protected]. Редакция добилась возбуждения уголовного дела. Удалось доказать авторство электронных писем, хотя по ходу дела прокуратура намеревалась учинить графологическую экспертизу...

Расследование шло рывками. В феврале 2002 года Лапина взяли под стражу, и он было дал показания на своих начальников, даже согласился показать место, где находятся останки Зелимхана. Но тут «ханты» были вновь командированы в Грозный: начиная вторую чеченскую, власти полагали, что умиротворение будет достигнуто за пару лет, но через два года пришлось снова собирать отряды и направлять их на Кавказ. Началось давление на свидетелей: к ним приезжали на БТРах люди в камуфляже и советовали молчать; впрочем, «группы поддержки» наведывались и в саму прокуратуру. «Кадета» тем временем перевели в Пятигорск, а потом и вовсе освободили...

Наконец в 2004 году в это казалось бы безнадежное дело вступает Станислав Маркелов, который ездит на бессмысленные судебные заседания: «Кадет»-то не является! Но Маркелов в качестве защитника потерпевшего уже участвовал в таком бесконечном деле – в деле полковника Буданова. В конце января нынешнего года адвокат (в который раз!) приехал в Грозный, думая, что проведет там, как обычно, сутки. Но тут Лапина неожиданно берут под стражу, и начинает работать судебное следствие...

И вот приговор. Не в каком-нибудь Страсбурге – в Грозном! Похоже на голливудский фильм: адвокат, журналист и отец потерпевшего бросают вызов громаде власти – и побеждают. Впрочем, прочность судебных решений в современной России хорошо известна, и можно не сомневаться, что защита Сергея Лапина опротестует приговор.

А вообще-то, оказывается, Зелимхана Мурдалова ни в чем не подозревали – его вот таким образом пытались «склонить к сотрудничеству», попросту – завербовать, сделать стукачом. Оперативное, понимаете ли, мероприятие. И не в Чечне тут дело. Кошмар Октябрьского ВОВДа – обычный в России милицейский произвол, помноженный на абсолютную безнаказанность. Через опыт Чечни по многу раз проходят сотрудники всех региональных силовых структур – и потом с этим опытом возвращаются. Так что борьба Астамира Мурдалова за сына и за справедливость – в чем-то образец для противостояния беспределу общероссийскому. Не зря защиту в этом деле поддерживал Фонд «Общественный вердикт», который занимается отнюдь не Чечней, а произволом в правоохранительных органах. А приговор «Кадету» защищает каждого из нас, каждого, кто ходит по улицам российских городов.

Александр ЧЕРКАСОВ,
член правления общества «Мемориал»,
http://ej.ru.