Что ж ты, доктор, подписал?

В Псковском театре кукол решили сказать детям правду: у дьявола выиграть невозможно. Взрослые поняли

20 октября 2006 года в Псковском областном театре кукол состоялась премьера спектакля «Фауст» в постановке Александра Заболотного. Каково звучит, а? В Псковском театре кукол сыграли историю доктора, продавшего душу дьяволу. Хотя где еще в такое поиграешь.

В 2003 году здесь поставили спектакль по ранее неизвестной пьесе Сергея Довлатова «Человек, которого не было». А у КГБ на гражданина Довлатова досье было «посильнее, чем «Фауст» Гете» (по культурному выражению майора Беляева – одного из героев «Заповедника»).

После премьеры «Фауста» хочется сделать признание: Гёте там, конечно, не при чем, но довлатовского «Человека, которого не было» и новорожденный спектакль кое-что роднит – неточный зрительский адрес. И если в первом случае все разрешилось вполне счастливо (детям – сказку, взрослым – Довлатова), то в случае с «Фаустом» вопрос «о чем играем?» рано или поздно окажется в тесной связи с вопросом «для кого?».

Когда был Фауст маленький…

Александр Заболотный пытается решить, для кого он поставил «Фауста»: для детей или для взрослых. Фото: Александр Тимофеев.

Но давайте начнем с начала, а там уже судите сами (только прежде сходите на спектакль). А с начала – это с момента поступления информации о том, что главный режиссер театра кукол Александр Заболотный взялся за постановку «Фауста», спектакль ориентирован на зрителя постарше, то есть с класса так шестого или четвертого уже можно заходить.

Граждан далеко постарше 12 лет, то есть тех, кто хоть одним глазком успел заглянуть в «сокровищницу мировой литературы» такая «возрастная» постановка вопроса не могла не раздразнить. Сознание, оккупированное Гёте, не молчало: «Угу, сейчас - «Фауста» они для шестиклассников ставят. А пролог в небесах? А бал у сатаны? А соблазнение Маргариты и удушение младенца? А в роли Бога кто? Заболотный Александр Александрович?» И так – до самой премьеры.

А все оказалось чудесно просто – как на рыночной площади в средние века. С самого начала «синечулковая» барышня в круглых очках (она же – ангел-хранитель Фауста, она же – Маргарита, она же – актриса Елена Смирнова) поведала юным зрителям, как «в Германии, в маленьком городе Роде, недалеко от Веймера, родился мальчик». Впечатление полного погружения в детство – у вас была пластинка про Карлсона? «В самом обыкновенном доме на самой обыкновенной улице жила самая обыкновенная семья»… Малыша, родившегося в Роде, назвали Фаустом (в роли мальчика, а затем и доктора – Борис Поткин).

И такой, знаете, славный мальчуган рос – конфеты из буфета не таскал, а в учении всех превзошел. Чего не отрицал даже дядя мальчика (впоследствии самый что ни на есть Мефистофель – Дмитрий Чернов). Ну не прелесть? Сам черт ему, оказывается, не брат, а дядя.

В общем, на сцене принято решение – разыграть историю жизни Фауста. Спектакль в спектакле, условность в квадрате, «невзаправдишность» и «понарошка» - ступайте с нами, дети, будет весело и совсем не страшно… Вы же видите, как смешно накручивает дядя уши Фаусту, а эти пляски, пинки, щелчки и тумаки – обхохочешься.

Точное попадание

Мефистофель (Дмитрй Чернов) и Фауст (Борис Поткин). Фото: Глеб Костин.

Вот тут-то детки и попадаются – не хуже Фауста. В руках Бориса Поткина к тому времени уже оказывается марионетка-доктор (очкастенькая, в венчике то ли светлых, то ли седых волос), у Дмитрия Чернова – Мефистофель (весь в красном, готовый править бал). Фауст хочет быть счастливым, сатана – готов обеспечить поставку счастья на договорной основе. Цена вопроса – душа доктора. Главным становится момент принятия решения, возможность вернуться, так сказать, в лоно – куда зовет ангел-хранитель…

С детской точки зрения момент скучнейший, особенно после триумфального явления трех духов, «сдавших» Фауста Мефистофелю. Разноцветная троица, прости Господи, визуально сильно выбивается из концепции спектакля – ощущение, что они вообще не отсюда, а из «Маппет-шоу» сбежали. («Конечно, не отсюда. Они из потустороннего мира», - объясняет Заболотный). Короче, дело в том, что после динамичного общения Фауста с духами маленький (хорошо – юный) зритель жаждет одного: не тяните с договорами, давайте уже дальше. Пусть Мефистофель дерется и плюется огнем, пусть что-нибудь «эдакое сдьяволит»! И только взрослый зритель «притормозит» на признании Фауста: «Но я забыл, чего хотел»…

Да счастья ты хотел, счастья! И тебе по очереди предложат: знание, любовь, власть – Мефистофель быстренько прокручивает программу. Таких дивных «спецэффектов» (небо, море, огонь!) в театре еще не было…

Насчет Маргариты: мамы и учительницы, не волнуйтесь! Фауст погубит ее вполне целомудренно. Хотя именно после гибели Маргариты закрадывается в душу смутное волнение: «Э, ребята, так нельзя… Вы куда клоните? Тут же дети! Как вы выкручиваться собираетесь?»

А пожалеть?

А никак (сатанинское ХА-ХА-ХА)! Вы что думали? Душой, значит, направо-налево торговать можно, услуги от дьявола принимать можно, а отвечать, платить, в смысле, дядя будет? Платить будет Фауст – по полной программе. И теплилась еще надежда – сейчас вмешается кто-то большой и добрый, порвет к черту договор, отчитает доктора и отправит его в лабораторию трудиться, а Мефистофелю скажет: «Ты полегче, а то как дам сейчас!» Но нет там никого большого, доброго, самого сильного. Бога в спектакле нет (один лишь ангел-хранитель, не особенно настойчивый), а значит Мефистофелю – все дозволено, значит, судьба Фауста была только в его собственных руках.

Так что, дорогие мои детишечки, никого здесь не пожалеют и не простят, никого не спросят: «Ну что, не будешь больше?» Никто не воскреснет и пира горой не будет… За Фаустом медленно, но верно закроются створки деревянной ширмы, и вспыхнет там огонь. «Ты обманул меня!» - еще бросит доктор Мефистофелю. А кто спорит? Конечно, обманул, но все по-честному: «Ведь правды я не обещал, лишь счастья несколько мгновений»… Вы все поняли? Так ступайте учить урок. И аплодисменты, аплодисменты, пожалуйста! Все, занавес… Добро не победило.

Дети добродушно аплодируют, большой растерянности на лицах нет, и в патетических местах гул в зале практически не прерывался. Разве что хохотом – в ответ на прыжки и ужимки Мефистофеля, да девочки притихли при появлении розовой Маргариты. Они уже настолько взрослые, что не будут ей кричать: «Беги, спасайся!» Они уже понимают, что просить за героев здесь бесполезно. Только не просить – как-то безнадежно…

Крестиком, значит, не вышиваем?

И, может, поэтому главный вопрос после спектакля: «А не пора ли определиться?». С возрастом зрителя. Да, для детей в «Фаусте» все волшебно и многое – непонятно (и это только добавляет волшебства), но ведь и сами актеры во главе с режиссером признали после спектакля – отдачи хочется, зрительского отзыва. Проскочить в лазейку «спектакля для всех» пока не получается. Материал не располагает. А жаль ведь терять то, что пролетает мимо неискушенных ушей юного зрителя. «Зато я вышиваю гладью – нам крестиком нельзя», - замечает один из духов. Замечают ли «крестики» дети – вопрос.

Так может все-таки рискнуть? Заявить взрослый спектакль, поставить его на вечернее время: не только в 12, но и в 13 часов в театр придет лишь тот взрослый, кого ведет сюда родительский подвиг. Да и неудобно как-то – в театр кукол… Вот под прикрытием ребенка – можно. У меня знакомые ходили на «Человека, которого не было» втроем «на одного ребенка».

А театру страшно. Как говорит директор театра Татьяна Ааб: «Кошка не сядет дважды на раскаленную плиту». Говорят, у них в практике уже была пара провалов «взрослых» спектаклей – люди не пошли. А для театра кукол вопрос «пойдут-не пойдут» - это вопрос выживания. И стоит он настолько остро, что псковский «Фауст» мог вообще не случиться.

На самом деле впервые его Заболотный в этом году поставил в Краснодарском театре кукол. Псковский театр был до последнего момента уверен, что денег ему на постановку не дадут. А летом все-таки дали – аж 70 тысяч. Примерно столько же театр добавил своих – плюс энтузиазм и бескорыстие художника-постановщика Андрея Севбо и мастера по куклам (они вырезаны из дерева, исполнены с большим искусством) Александра Коростылева. А теперь прикиньте – сколько можно по нынешним временам на бескорыстии продержаться? Так что риск, действительно, большой.

И я не соблазняю, и не уговариваю, и не пытаюсь обнадежить… Но знаете, еще с прошлой недели стали звонить знакомые: «Слушай, у тебя «Фауста» нет? Мы давно, гм… не перечитывали…» Ну и «не перечитывайте». А просто честно скажите себе: «Я хочу это видеть». И увидьте. Вы-то ничем не рискуете – разве что часом времени да смешной суммой. Аншлагов театру пообещать никто не рискнет, но «счастья несколько мгновений»… Разве не этого хотели, взявшись за историю доктора, продавшего душу дьяволу?

Елена ШИРЯЕВА.