Постановка «красного дерева»

В Псковском академическом театре драмы поставили старую пьесу о стариках. Одним словом – «Ретро»

Елена Шишло, режиссер «номер два» Псковского академического театра драмы им. Пушкина, человек упрямый. Или упорный. Во всяком случае, с завидным упорством Елена Григорьевна выбирает для своих постановок материал, слишком хорошо известный зрителю по работам маститых, знаменитых в масштабах Отечества, а также ближнего и дальнего зарубежья режиссеров.

Заслуженная артистка России Лариса Крамер. Фото: Александр Сидоренко

Дебютировала спектаклем «Тот самый Мюнхгаузен», не побоявшись неизбежных сравнений с Марком Захаровым, продолжила «Касаткой» Алексея Толстого (пьеса менее известная, но даже здесь госпоже Шишло придирчивый зритель назначил в соперники питерский молодежный театр на Фонтанке), потом была «Дорогая Памелла» Дж. Патрика (поставленная в «Ленкоме» всё тем же Захаровым). И вот, наконец, то есть 16 марта 2007 года, – «Ретро» Александра Галина.

В советское время часто показывали фильм «Предлагаю руку и сердце» - это телеверсия «Ретро», в которой снялись Николай Гринько, Светлана Немоляева, Ирина Розанова, Эммануил Виторган. Сильная была по тем временам вещь, трогала беззащитные сердца советской интеллигенции, заставляла тупить очи тогдашних «деловых людей».

А вот лет пять назад «табаковский» МХАТ «Ретро» поставил (режиссером выступил Андрей Мягков), и никого оно ни за что не тронуло. Злоязыкие критики отмечали лишь работы мхатовских «стариков» – мол, чтобы их, последнее время невостребованных, занять и решились на постановку. И они прекрасно себя заняли, одного не смогли изменить – материала.

Заслуженная артистка России Галина Шукшанова. Фото: Александр Сидоренко

Да, тема одиночества уходящего поколения и глухоты поколения действующего – вечна. Проблема нам видится в том, что каждое уходящее поколение одиноко одинаково, а каждое действующее глухо по-своему.

Поэтому псковское «Ретро» вызывало много предупреждающих вопросов. Обойдутся ли в нем без советского «нафталина», как обозначат конфликт между бескорыстными, задыхающимися от непонимания «отцами» и непонимающими «детьми»? Будет ли это натуральное «ретро» со всеми видимыми признаками и приметами эпохи «застоя» или драматургическую основу осовременят «до нас», но как же тогда преподнесут социальный конфликт? Здесь было что «предвкусить»… А вкусили мы следующее.

С поднятием занавеса захотелось сразу поаплодировать «декоративным» средствам. Художник-постановщик спектакля Валерий Мелещенков со своей задачей справился отлично (надо заметить – в очередной раз). Действие не выходит за пределы одной комнаты, которую художник оформил так, что жить в ней нельзя. Ее можно только показывать гостям (да и не всякого гостя пригласят в такую гостиную), а потом зачехлять мебель, тушить свет и закрывать на ключ. Золото, вернее, позолота, роскошная обивка кресел, рамы без картин, оправы без зеркал, в общем: «обстановка красного дерева». «И часы здесь тоже мебель», - кряхтит старик Чмутин (Засл. артист Виктор Яковлев), абсолютно инородное тело в этом блестящем царстве.

Заслуженный артист России Виктор Яковлев. Фото: Александр Сидоренко

Тело одето в пузырящиеся «треники», заправленные в носки и в рубашку навыпуск. Оно медленно ходит, медленно присаживается, медленно нажимает на кнопки телефона, на два такта отстает от энергичных приказов дочери. Это тело не хочет жить, тем более что душа при нем часто отсутствует. Душой Николай Михайлович в прошлом: там, где была жива жена, где маленькой была дочка Люся, а он был большим и сильным, а главное – нужным. Об этом прошлом поговорить можно только с прилетающим к окну голубем и покойным другом, с которым он играет в шахматы, поворачивая доску. И достоверен в своем одиночестве старик Чмутин, как достоверны его «треники» с носками.

А потом в комнату войдет здешняя королева, царствующая, но не правящая Люся (Наталья Сурикова), и всё ощущение правды жизни пропадет. Нет, молодая, но не раз обиженная критиками актриса здесь не при чем. Просто ее героиня из пьесы о другой жизни. Об эпохе тотального дефицита и непрерывного оборота взаимных услуг. Это в той жизни «нужные люди» просили по телефону «сделать четыре купе до Симферополя». И случись у спектакля молодой зритель, так ему у бабушки спрашивать придется – как их «делали»? И почему об этом просят Люсю, если она директор спортивной школы? И главное – зачем? Пойди и купи «четыре купе», если деньги есть.

Попытки привить «Ретро» на нашу, визуально – вполне капиталистическую почву, выглядят достаточно беспомощно. Ну, поставили в «золотую» гостиную телевизор с пультом, ну, заменили слово магазин на «супер-маркет», ну, назвали зятя старика Чмутина Леонида (Роман Суриков) менеджером в мебельном магазине (в «первоисточнике» он проходимец, предавший свое призвание и диплом истфака, чуть ли не подпольный спекулянт антиквариатом)…

Заслуженная артистка России Мирра Горская. Фото: Александр Сидоренко

А зритель спотыкается, чувствует подвох, фальшь (как безошибочно чувствовал фальшь и советский зритель, да жил в ней, а потому – мирился). И менеджер, которого, дай Бог, занесет в зрительный зал, никогда не поймет: чем же таким предосудительным занимается этот его коллега? Носится по Москве, покупает старинную мебель, реставрирует ее. И, между прочим, осмысленно реставрирует: про любое кресло такую захватывающую историю может завернуть! Так к чему этот его страстный монолог оправдывающегося негодяя: «Я не лакей!» Конечно, не лакей! Сказано же – менеджер, далеко не средней руки, очень квалифицированный. За это нынче не то, что не сажают, но даже не презирают.

И тестя своего менеджер Леня не в дом престарелых норовит определить, а обеспечить ему достойное существование в столице. Да, есть в детишках настораживающие моменты: как-то больно лихо они решают женить деда без его скромного участия. Так ведь они чего хотят? Чтобы старик не кис в золоченой оправе, беседуя с покойниками, а обрел живого друга, собеседника, заботящегося о нем человека. То есть жену. Да, переборщили с заботой по принципу: «Пей кефир, чтоб ты сдох. Ты должен выздороветь!» Презирать их за это еще не хочется. Но надо – «по ходу пьесы».

Подобные диссонансы нивелируются только с явлением дедовских «невест», всех трех одновременно (в этом-то вся и комедия, доросшая до драмы). Вот ведь еще один местный парадокс - сама себя уважающая псковская интеллигенция привычно вздыхает: «В Пскове театра нет». Театра нет, а артисты есть. Пока еще.

Обаятельнейшая в своей нелепости Роза Александровна (Засл. артистка Лариса Крамер), воплощенное собственное достоинство Диана Владимировна (Засл. артистка Мирра Горская), сестра милосердия Нина Ивановна (Засл. артистка Галина Шукшанова).

Больше чем наполовину характеры «невест» созданы костюмами: летающий за бывшей балериной Розой Александровной, отнюдь не старомодный, наряд, подчеркивает ее хрупкость. И «богемная невеста» играет трагедию беззащитности: перед бытом, перед соседями по коммуналке, перед энергичным Леонидом, да хоть перед бокалом шампанского.

Артист Роман Суриков. Фото: Александр Сидоренко

Диана Владимировна в своей многозначительной шляпке живет с трагическим чувством вины перед собственным сыном, которого она воспитала честным человеком, а «образовала» и вовсе филологом.

Нина Ивановна, пенсионерка в носочках, с пластиковым пакетом, заменившим российским женщинам авоськи, играет своё: трагедию жизни, прожитой для других – сестрой она была всем своим четырем покойным мужьям, а женой и матерью – никому.

И настолько хороши они все вчетвером (уже вместе со стариком Чмутиным), что прощаешь псковскому «Ретро» всё его вопиющее, никому не нужное и не понятное «соцретро». Потому что стариковская трагедия здесь сыграна на все времена, но «детская»? Что же сыграли «дети»? Им можно лишь «пришить» трагедию собственного эгоизма. Когда отца не хочется отпускать в деревню не потому, что он там пропадет, а потому что сам ты тут весь измаешься, думая – как он там? Себя жалко, жальче, чем деда, умоляющего на коленях: «Отпустите меня в деревню!»

Его всё-таки отпустят. И гордые старики уходят и машут отъезжающему в последнем вагоне Чмутину, и уютно загораются над оставшимися чужие окна. А у зрителя есть время попробовать на вкус эту ремарку: «Старики уходят». Ради одной такой ремарки можно поставить спектакль. Чтобы помнили – они уходят, нужен следующий претендент на одно место по обе стороны шахматной доски.

Елена ШИРЯЕВА.