Мама он-лайн

За одну смену из пионерлагеря я когда-то успевала написать родителям три письма – рыдательное, восторженное и деньгопросительное. Вернувшись, получала обратно свои эпистолы с аккуратно выделенными орфографическими ошибками и нагоняй за почерк – тоже получала. Постепенно, чтобы избавиться от нагоняев, научилась печатать на машинке и на компьютере. Втянувшись, связала с буквопечатанием профессию и, можно сказать, жизнь. Так удаленный контакт с родителями нередко формирует судьбу.

Мои дети писем мне не пишут. Бывает, от Саши прилетает пара строк — не бумажным письмом, две недели через расстояния, а по электронке, по е-майлу. В основном же мы с детьми общаемся при помощи видеосвязи, то есть «скайпимся».

Каждое утро меня будит настойчивый длинный звонок. Я вскакиваю, втыкаю в ноутбук наушники, активизирую функцию «видео» и вижу младшего сына:

- Мамочка, давай с тобой позавтракаем.

Мы расставляем перед мониторами кружки-тарелки и чинно завтракаем, обсуждая новости минувшего дня. Лев, покончив с едой, переключается на игры и рисование, демонстрирует новые достижения, а я по-совиному медленно просыпаюсь под его бесконечное щебетание. Все как обычно.

Впрочем, конечно, не как обычно. Нет возможности дотянуться, обнять, потискать ребенка, а этого больше всего хочется и мне, и ему. Вместо мамы ласкательные — да и все другие обязанности — выполняет бабушка. Выполняет по-своему, как считает нужным, и с этим сложно что-то поделать.

Бабушки — они ж такие, кивают, соглашаются, но всегда считают себя опытнее молодых родителей, поэтому поступают, как считают нужным. С этим сложно бывает смириться, но и выяснять отношения в сложившейся ситуации — дело последнее. Ребенок должен чувствовать единую линию, должен знать, что ближайший взрослый родственник правильно о нем заботится и защищает.

По большому счету, у нас с Львиной бабушкой только одно серьезное разногласие — телевизор. В родительской семье Лев этого «добра» вообще не видел, а у бабушки с дедушкой свои сложившиеся привычки, «телек» нередко работал фоном. Впрочем, ради внука они уже себя сильно ограничили в просмотре, но Лев смотрит с дедом кино, футбол и, конечно, мультики.

Как бы я ни была против «говорящей головы», приходится делать из лимона лимонад — и для себя, и для сына. В конце концов, большинство его сверстников знакомы с этой реалией. Будем считать, что и у Льва появилась возможность познакомиться с культурным контекстом.

Контекст впитывается моментально, отражается на играх и рассказах:

- Дядя приехал с пистолетом, дыщ-дыщ! Надо вызвать скорую и милицию! Срочно в больницу!

- Что это вы такое смотрели?

- Да вроде ничего особенного, новости.

Эх, такие вот нынче новости.

Но один плюс могу отметить — навык пересказа, связной устной речи у Льва очень подрос. Казуальная детская событийность не слишком богата — сходили на прогулку, в магазин, на прививку в поликлинику. А телевизор для того и существует, чтобы привнести в жизнь обывателя новые впечатления. В случае с ребенком это заметно сказывается на лексике. Лев, пересказывая просмотренные фильмы и мультики, использует все более полноценные описания и новые, часто сложные, слова. Слава богу, жаргона и нецензурщины, из-за которых лично я отказываю семье в телевидении, ребенок не нахватался. Бабушка все-таки контролирует процесс.

Порой кажется, что общаться в условиях удаления мы с сыном стали даже больше. Час в день занимают именно разговоры, двустороннее деление новостями и впечатлениями. Живя бок о бок, мы столько не разговаривали — все как-то на бегу, обрывками. Думаю, эту хорошую говорительную привычку надо будет сохранить и после воссоединения.

Пользуясь возможностями видеосвязи, Лев внимательно следит за перестановками в нашей новой квартире. Просит прогуляться по небольшим площадям, показать, что новенького, замечает все — просто инспектор какой-то.

- А кто спит на моей кроватке? Папа? Не сломает? Ну, хорошо. А вот моя кружка! Ты чай пила? Вкусно? Ну-ну. А где столик? Тут столик стоял. Переставили? Молодцы!

Получается такая от-лайн игра «найди пять отличий». Становится понятно, что память у ребенка прекрасная, местами переходящая в злопамятство.

- Почитай мне книжку, которую Женя разрисовал. Женя разрисовал мне книжку зеленым фломастером. Машинку там нарисовал. Ууу, испортил книжку хорошую.

- Лев, да ты и сам в книжках рисуешь.

- Я красиво рисую, а Женя — испортил книжку хорошую.

По «Скайпу» мы успеваем не только поговорить, почитать, посчитать, порисовать, но даже и немножко поссориться.

Львиный характер — как и любой человеческий, не простой. Иногда ребенок позвонит и сидит насупленный. На вопросы не отвечает, разговаривать отказывается, на любое предложение реагирует резким «Нет!»

- Лев, может, попозже созвонимся, когда отойдешь?

- Ааа! Нет! Хочу говорить! Не надо выключать! - классический выпад с биением руками и ногами.

Я чувствую, что ребенок скучает, обижается на отдалившихся родителей, начинаю уговаривать. С той стороны прибегает с утешениями бабушка. А Лев, в свою очередь, понимает, что прием срабатывает и начинает использовать его с незавидной регулярностью. Чувство вины у взрослых — не лучший педагогический помощник.

Сейчас сложно еще понять, какие изменения в Львином поведении связаны с разлукой, какие — нормальные возрастные. Они смешались, ситуация усложнилась. Надеюсь, нам, взрослым, удастся провести ребенка через эту ситуацию как можно более безболезненно, с приобретениями, а не с потерями.

Елена ЧЕРЕПИЦКАЯ.

Продолжение следует.

Предшествующую публикацию см. здесь.