Небесные линии защиты

Музыкальное и архитектурное пространства способны соединиться в рамках одной картины

В читальном зале Центральной городской библиотеки города Пскова рисовали музыку. Вернее, от музыки отталкивались. Петербургский художник Иван Несветайло [ 1] провёл мастер-класс, но прежде представил в библиотеке свои новые работы, объединённые названием «Мелодии небесной линии».

«В Пскове я забрёл на фестиваль духовых оркестров. Это было убийственно красиво»

Иван Несветайло во время мастер-класса в Центральной городской библиотеке города Пскова. Фото: Алексей Семёнов

С одной стороны, это вроде бы как графические впечатления от поездок художника по миру. Италия, Португалия, Мексика, Швеция, Испания, Финляндия, Франция, Россия… В каждой стране свои мелодии и свои линии.

Но работы Ивана Несветайло – не только изображение того, что он увидел и услышал.

Важнее – то, что он, может быть, не увидел и не услышал, но почувствовал, оказавшись в чужом городе.

Хотя и само понятие «чужой город» здесь довольно относительно.

Бывает так, что незнакомый город как-то неожиданно сразу же становится своим.

Так, к примеру, случилось у Ивана Несветайло со Стокгольмом.

Каждый город, который Иван Несветайло отразил, художник связал с каким-то музыкальным инструментом.

Стокгольму досталась флейта.

«Почему флейта?» – спросил я художника. – «Стокгольм весь очень прозрачный. У них там идеальное чувство объема. Удивительное сочетание архитектурной простоты и сложной задачи, которая стояла перед архитекторами. Много воды, отражений. Но город не становится от этого больше. Я увидел лаконичность, четко найденные детали…».

Псков у Ивана Несветайло ассоциируется с трубой.

Не с той трубой заброшенной ТЭЦ, которая, если смотреть с Покровской башни, маячит перед Псковским кремлём, а с музыкальным инструментом.

«И всё же, почему труба, а не, допустим, гусли?». – «Во-первых, Псков – город пограничный, военный, – ответил Иван Несветайло. – Труба зовёт. Город всегда был тревожный. А во-вторых, это чисто эстетическое впечатление. В 1986 году в Пскове я забрёл на фестиваль духовых оркестров. Это было убийственно красиво. Десятки начищенных инструментов, которые сверкали на ярком солнце! Я целый день там просидел. Это было поразительно».

Около часа Иван Несветайло рассказывал посетителям библиотеки о своих путешествиях по миру, а потом взял в руки карандаши.

Несколько неожиданно из компьютерных колонок зазвучал альбом группы Pretenders «Last Of The Independents» 1994 года.

«Учитывая то, что в этой записи присутствует женский вокал…», – начал объяснять свой выбор цвета и движение линий Иван Несветайло, прислушавшись к голосу солистки Pretenders Крисси Хайнд.

Очень скоро в читальном зале зазвучала каверверсия Pretenders знаменитой песни Боба Дилана «Forever Young» («Вечно молодой»).

Голос Крисси Хайнд призывал:

Пусть всегда твои руки будут заняты делом,

Пусть твои ноги всегда будут в движении.

«Пусть всегда твое сердце будет полным радости»

Иван Несветайло. Москва-2.

Чуть позднее место у этюдника вместо Ивана Несветайло заняла псковская студентка Мария Бондаренко, начав с чистого листа.

«Маша, не думайте долго. Здесь важно движение…», – произнёс Иван Несветайло, обращая внимание на то, что слишком рациональный подход в этом деле не подходит. Чувства важнее.

Разглядывая свою свежую работу, художник заметил: «Хотелось бы акварельным образом пройтись, чтобы было поспокойнее».

Из колонок доносилось:

Пусть ты будешь крепко стоять на ногах,

Когда подует ветер перемен.

«Когда вы видите новую застройку старинных городов, какая музыка вам слышится?», – поинтересовался я у Ивана Несветайло. – «Драматичная, очень контрастная. Потому что линия есть у каждого города. Особенно это понимаешь, когда видишь города в разных местах планеты.

Линия, которая существует в Мехико, никак не может существовать в Европе. Ну, может быть в каких-то фрагментах на побережье, там, где каждый строит себе, что хочет. Но в Европе это как случайность, а в Мексике это как мышление, как ощущение мира. Мексиканцы, таким образом, дополняют пространство.

Мало того, к этой линии, к этому всему такому странному прибавляется ещё и цвет. Думаешь: как так может быть? Ярко-фиолетовый зонт и лимонные наличники прямо в центре Мехико. Но там это смотрится органично».

«А как в этом смысле Псков? Как он изменился?». – «В Пскове линия всегда была неторопливая. Контраст церквей и Троицкого собора. Сочетание горизонтального и вертикального».

Тем не менее, Иван Несветайло считает, что линия Пскова постепенно меняется – за счёт новых районов.

То есть вертикального становится больше.

Но петербургскому художнику всё-таки интереснее те места, где стоят древние псковские храмы.

«Они как скульптуры сделаны, – оживился Иван Несветайло, вспоминая своё первое знакомство с Псковом, с храмом Василия на Горке. – У псковских церквей неровные стены, они все дышат. Они все живые. Я помню, солнце садилось. Было приятное освещение, тёпленькое… И вдруг солнце село. До этого стена храма была белая, а теперь гляжу – а она оранжевая и фиолетовая. Как леопард какой-то. И я тогда стал всматриваться. Как это получается? Естественно, через линеарность. [ 2] И тогда я стал рисовать именно линии».

Тем временем песня-заклинание «Forever Young» подошла к концу:

Пусть всегда твое сердце будет полным радости,

Пусть твоя песня звучит всегда.

Пусть ты останешься вечно молодым…

«Если это всё сделать в позитиве – было бы легковесно»

Иван Несветайло. Орёл.

«Почему в ваших работах мало света?» – спросили Ивана Несветайло. Он ответил: «Если это всё сделать в позитиве – было бы легковесно. Тем более, ночь – время работы художников и музыкантов».

Если быть точным, серия работ «Мелодии небесной линии» действительно решена в тёмных тонах, но это не значит, что света в них мало.

Наоборот, на фоне ночи свет более заметен. Светятся не только фонари и окна, но и те же музыкальные инструменты, как в случае с российским городом Белгородом, который символизирует баян.

Иван Несветайло объяснил, откуда взялся баян: отец художника играл на баяне, когда жил в Белгороде. Но дед запретил отцу играть.

Запретить нарисовать баян и баяниста не может никто.

С Римом всё понятно: музыкант играет на лютне.

С Нью-Йорком ещё проще. Нью-Йорк представляет контрабас, хотя в этом городе Иван Несветайло пока не был и нарисовал инструмент впрок, заполнив пустое музыкальное пространство. Видимо, оркестру просто не хватало баса для полноценной ритм-секции.

Контрабасист играет в Нью-Йорке, а барабанщик – в Орле.

За Мехико в этом сводном оркестре выступают индейцы, которые действительно играют и танцуют на улицах мексиканской столицы, свистя и гремя своими погремушками, тем самым отпугивая змей.

Петербург, как и Мадрид, представляет гитарист, а вот Москва, по всей видимости, делегировала музыканта в тюбетейке и среднеазиатском халате, в руках которого нечто, похожее на дутор [ 3].

Художник написал работу после того, как оказался в одном из районов Москвы в окружении «гастарбайтеров», исключительно выходцев из Средней Азии.

Париж по той же причине у Несветайло мерцает под звуки африканского там-тама.

Иван Несветайло вспомнил скандальную книгу «Германия самоликвидируется» Тило Саррацина. Ту самую книгу, в которой одна из глав предваряется почти экстремистским по нынешним временам эпиграфом из Эразма Ротердамского: «Людьми становятся не по рождении, а по обучении».

На самом деле неуч, конечно, тоже человек, но ограниченность делает его податливым и легковерным, опускает горизонты, понижает небесную линию до уровня заплёванного тротуарного бордюра.

Псковский художник Николай Москалёв оценил новые работы Ивана Несветайло так: «Где-то всё соединилось до виртуозности, где-то – нет противоречий».

Иван Несветайло. Псков-2.

Действительно, музыканты в наиболее удачных работах скорее не люди, а башни, часть городского архитектурного пространства.

Они возвышаются над городами, а некоторые – над городами парят.

Это такие музыкальные миражи.

Если бы фон для этих картин был бы выбран светлый, получилось бы неубедительно, искусственно.

А так музыка и музыканты крепко соединяют землю и небо.

Ночь для таких случаев и существует.

Линии напоминают музыкальные дорожки.

Иван Несветайло, устраивая короткий мастер-класс, призвал к тому, что «не надо преследовать реалистических задач».

Иначе говоря, Иван Несветайло не рисует туристические виды. Однако абстракциями его работы тоже назвать трудно.

Там не только городские линии. Точнее, в них линии, если художник честен, неизбежно выведут на что-то узнаваемое, характерное.

Кривая выведет. И прямая выведет.

Мелодия обречена на рождение.

Реалистических задач художник не преследует, но перечёркивать реальность не торопится.

Городские линии подсказывают ему не только мелодию, но и ритм. Особенно учитывая то, что Иван Несветайло когда-то года четыре играл на барабанах.

Если всех музыкантов, нарисованных Иваном Несветайло, объединить вместе, получится полноценный оркестр. Вот только какую музыку он будет играть? Джаз? World-music [ 4]?

Я спросил об этом художника.

Против джаза художник ничего не имел.

Однако для того чтобы оркестр звучал убедительно, одного мастерства мало. Для импровизации необходимо выбрать понятную всем тему, оттолкнуться от неё и уж тогда полететь.

Алексей СЕМЁНОВ

1 См.: А. Семёнов. Острое блюдо// «ПГ», № 19 (641) от 15-21 мая 2013 г.

2 В изобразительном искусстве линия (линеарность) используется в качестве средства, позволяющего отделить изображаемый предмет от окружающего пространства. Одной стороной линия принадлежит форме, другой — внешнему пространству и, следовательно, в качестве изобразительного средства перестает быть одномерной абстракцией, обретая ширину, тональные и фактурные качества. Линеарность в музыке – последовательность звуков, образующих мелодическую линию.

3 Дутор дословно означает «две струны». Это традиционный двухструнный щипковый музыкальный инструмент у народов Центральной и Южной Азии.

4 Музыка народов мира.