Мы ставим точки над I
ОСНОВАНА В АВГУСТЕ 2000 года
Читать газету
Общество | Society
В Великих Луках Псковской области, хоть на частной территории, но стоит восьмиметровый памятник Иосифу Сталину. В сентябре 2023 года прокуратура региона заявила, что оснований для его демонтажа нет – он установлен на частные средства. Стоит монумент на территории завода «Микрон».
Сегодня в Вологде собираются поставить памятник «палачу народов« уже на бюджетные деньги. Губернатор региона Георгий Филимонов заявил, что на это якобы есть запрос от жителей. Также чиновник хочет поставить памятник царю Ивану IV Грозному. При этом в Вологде и дефицит врачей, и одни из самых высоких в стране темпы роста смертности, не хватает учителей, а больше половины дорог нуждаются в ремонте. Но запрос, почему-то, именно на Сталина. На этом фоне уничтожается память жертв сталинского режима.
Например, петербургские депутаты отказались выяснять, куда делся памятник репрессированным советским гражданам польской национальности. Направить депутатский запрос предлагало петербургское «Яблоко». Глава фракции Александр Шишлов уже больше десяти раз обращался к петербургским чиновникам, но они ни разу не ответили на его вопросы конкретно: где памятник, когда его вернут, какие повреждения он получил.
- В июле прошлого года один из памятников – советским гражданам польской национальности – пропал. Как позднее сообщила пресс-служба губернатора, он был облит краской и потребовалась его реставрация. Однако, несмотря на многократные обращения в администрацию от депутатов и правозащитников, судьба пропавшего памятника остается неизвестной. Тем, кто знаком с утвержденной Правительством России Концепцией государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий, очевидно, что эта ситуация ей противоречит, оскорбляет память миллионов людей, ставших жертвами репрессий, давно признанных незаконными и преступными, - говорил он на заседании парламента.
Памятник исчез летом 2023 года. О его судьбе тогда публиковалась противоречивая информация: облит краской, упало дерево, напали вандалы с неизвестными последствиями. Как бы там ни было, памятник убрали, причем двухкомпозиционную стелу целиком.
С того времени депутаты партии «Яблоко» неоднократно обращались к чиновникам от КГИОП (Комитет по госконтролю и охране памятников) до вице-губернаторов Пиотровского и Полякова. Они хотели узнать, где памятник, какие у него повреждения и когда его вернут. Но ни разу депутаты не получили ответа. Формально им отвечали, что «памятник на реставрации».
Депутат от «Яблока» Борис Вишневский, в своей статье для «Новой газеты» пишет, что в частных разговорах чиновники сообщают, что памятник не вернется, так как Польша - недружественное государство.
Об этом говорит и реакция на инициативу яблочников направить депутатский запрос губернатору. Единоросс Александр Ходосок зачем-то спросил у депутата Александра Шишлова, представлявшего проект, сколько в Польше снесено памятников советским солдатам.
Обращались к властям и общественники, например, деятели общества «Мемориал».
- В июле прошлого года один из памятников – советским гражданам польской национальности – пропал. Как позднее сообщила пресс-служба губернатора, он был облит краской и потребовалась его реставрация. Однако, несмотря на многократные обращения в администрацию от депутатов и правозащитников, судьба пропавшего памятника остается неизвестной. Тем, кто знаком с утвержденной правительством РФ Концепцией государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий, очевидно, что эта ситуация ей противоречит: оскорбляет память миллионов людей, ставших жертвами репрессий, давно признанных незаконными и преступными, - отмечает Дмитрий Притыкин из «Мемориала».
Проблема в том, что памятник репрессированным полякам – памятник советским гражданам польской национальности. К Польше непосредственно они отношения не имели или уже не имели (на момент расстрела).
Место, где находился памятник польским репрессированным. Фото: ПГ
О том, что «воровство» памятника это месть современной Польше говорит и тот факт, что это не единственный мемориал, связанный с этой национальностью, который пропал в то же время. В Шлиссельбурге сняли памятную доску узникам-полякам, якобы тоже на реставрацию. Это также случилось в июле 2023 года: она не возвращена до сих пор.
Дмитрий Притыкин говорит, что общий контекст отношения современных властей России к жертвам репрессий давал основания думать, что с памятником может что-то случиться.
- Опасения что в Левашовской пустоши что-то подобное может произойти, были еще с зимы 2023 года, когда были события вокруг памятника украинцам (его испортили вандалы и с тех пор он закрыт брезентом, так как город не хочет его ремонтировать), да и в целом, ситуация с памятниками жертвам государственного террора в России в последние годы ухудшалась. И мы не исключали, что что-то может случиться. Удивила в ситуации с «польским памятником» скорее наглость: Левашовская пустошь - закрытая, охраняемая территория, просто так вывезти с нее ничего невозможно. Конкретно «польский» памятник - это многотонная конструкция, исчезнуть без следа без участия властей он не может по определению. Был понятно, что исчезновение памятника - это целенаправленное действие городских властей. Но при очевидности этого вывода, городские власти повели себя удивительно неуверенно - первое время они выдавали очень разные версии: от упавшего дерева, до обливания краской (зачем облитый краской многотонный монумент вывозить, если можно его очистить на месте?). Потом появился тезис, что город не несет ответственности за памятники, установленные на Левашовской пустоши, так как объектом охраны является только территория, потом - что он на реставрации, но где - никто сказать не мог... Короче говоря, все действия городских властей с самого начала не могли вызывать никакого доверия, - отмечает он.
Для псковичей Левашовская пустошь - место особенное: здесь захоронены тысячи псковичей, репрессированных в годы Большого террора. В то время, только по официальным данным, казнены было 8200 псковичей.
Этнический поляк, гражданин России, потомок репрессированных Ярослав Коржовский (фамилия изменена) отмечает, что петербургские власти ударили российских поляков в самое больное место.
- Нас объединяет, как это ни страшно звучит, память о тех репрессиях. Мы - в том числе я - бываем у памятника примерно четыре раза в году: 30 октября (День памяти жертв политрепрессий), в день начала «польской операции» НКВД (11 августа), в День памяти всех святых (2 ноября) и стараемся перед майскими праздниками собраться. Мы почитаем память погибших, возлагаем цветы, прибираемся возле памятников репрессированным полякам и памятника католическому духовенству, они недалеко друг от друга. У нас существовала наивная уверенность, что именно этот (памятник гражданам СССР польской национальности, - прим) не тронут. Хотя был тревожной звоночек в виде снятия памятной доски в Шлиссельбурге. Возможно, они были демонтированы в одно время, просто мы узнали о памятнике позже, - говорит Ярослав.
По его словам, когда он спрашивал о судьбе памятника даже тех чиновников, с кем сложились доверительные отношения, они менялись в лице. Но во всех доверительных беседах говорили, что памятник, по крайней мере, еще существует.
- Нам говорили, что как только отношения с Польшей сменятся, хотя бы, на нейтральные, все вернется на круги своя… Для поляков, даже для тех моих знакомых, кто проживает в Польше, демонтаж этого памятника большой шок: в польской культуре трогать захоронение, любое, это за рамками добра и зла. Плюс, конечно, тема сталинских репрессий в Польше очень жива и очень болезненна до сих пор… Я, честно говоря, еще полгода назад всех убеждал в том, что памятник вернут. К сожалению, сейчас у меня такой уверенности нет. Я практически уверен, что оригинального памятника больше не существует. Во всяком случае, приставной стелы (боковая часть мемориала, с надписью на польском языке и гербом Польши, - Ред.)... Вопрос национальной памяти для Польши очень значим. Я думаю, что позднее какой-то памятник там появится, не знаю уж этот или другой. Но не знаю, к тех, кто это все видел и кто это пережил (российских поляков, - Ред.), появится ли после этого доверие к своему собственному государству? - оставляет вопрос Коржовский.
Дмитрий Притыкин считает, что памятника уже нет.
- Не думаю, что он еще существует. Наша главная задача сейчас добиться того, чтобы место памяти, на котором стоял этот памятник, не исчезло бесследно, чтобы сохранилось пусть даже в таком - разрушенном виде, именно поэтому разные, несвязанные между собой активисты как могут обихаживают его: пытаются устанавливать временные знаки, активно проводят памятные церемонии на этом месте, оформляют его цветами и свечами. И если место удастся сохранить, то со временем здесь появится новый памятник, - говорит он.
По приказу НКВД аресту подлежали:
а) выявленные в процессе следствия и до сего времени не разысканные активнейшие члены «ПОВ» (польская военная организация; Polska Organizacja Wojskowa прим)
б) все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии;
в) перебежчики из Польши, независимо от времени их перехода в СССР;
г) политэмигранты и политобменные из Польши;
д) бывшие члены ППС и других польских антисоветских политических партий;
е) наиболее активная часть местных антисоветских националистических элементов польских районов.
«Польская операция» была крупнейшей в череде «национальных операций» НКВД. По данным самого НКВД, было арестовано более 143 тысяч человек. Почти 140 тысяч были признаны «виновными», а из них более 111 тысяч человек приговорены к расстрелу.
У самого Ярослава родственники попали под репрессии в Житомирской области украинской ССР.
- В Житомирской области, если смотреть по карте, там есть такой выступ к городу Новоград-Волынский (с 2022 года - Звягель), там с XVII века организовался польский анклав. И в советское время там создали так называемый национальный район – Мархлевский. Как потом оказалось, это была ловушка. Не думаю, что изначально так задумывалось, но так получилось. И мои предки - это семейство Тарасевичей и семейство Савицких - были крестьянами. Дядю моего деда, Юзефа Тарасевича забрали буквально с его собственной свадьбы с еще десятью односельчанами. Дальнейшая их судьба неизвестна. Есть данные об аресте, но нет сведений, что они куда-то потом поступили. Я думаю, что они где-то там в лесах и остались. Со стороны бабушки родственников сослали в Казахстан и уже там судили. Не во всех случаях бывает известна судьба, но, например, другой дядя моего деда, Георгий Савицкий был приговорен к высшей мере, как раз по обвинению в участии в Польской военной организации. Он был кузнецом, - рассказывает Ярослав.
Некоторые считают, что государственный вандализм это еще одно убийство их предков.
- Польская община Питера была ко многому готова, мы все понимаем, ни у кого нет никаких иллюзий. Опыт столкновения с репрессиями у всех есть, а у старшего поколения и опыт жизни под надзором в советскую эпоху. Для нас откровений в происходящем нет, но удар именно в эту точку (по памяти убитых предков - прим) для нас был крайне болезненный. Не знаю, в какую Польшу они метили, но попали они в своих граждан. Эта точка выглядела для нас как точка надежды, точка совместной скорби. Одна знакомая после случившегося мне сказала: моего деда убили трижды – первый раз в 1937, второй раз, когда снесли памятник, а третий – когда не нашли мужества сказать, что с ним стало, - объясняет Ярослав Коржовский.
Как отмечал и Борис Вишневский в своей колонке и на своем примере показал петербургский депутат Ходосок, у «правящей» прослойки есть мнение, что поляки сами виноваты в том, что в России сносят памятники их предкам. Якобы это связано с тем, что в Польше сносят памятники советским солдатам. По состоянию на декабрь 2023 года в Польше демонтировали 468 советских памятников.
- Во-первых, если уж говорить о системном сносе советских памятников, то здесь Польша точно не на первом месте. Во-вторых, если говорить о сносе конкретно в Польше, то в там снос имеет очень специфичный характер. Я буквально полтора месяца назад был в Польше, во Вроцлаве, где огромный мемориал памяти советским солдатам, которые освобождали город. И этот мемориал в полном порядке. Не каждый воинский мемориал у нас в Ленинградской области выглядит так, как тот мемориал. В Польше сносят памятники, имеющие очевидный идеологический окрас, то есть, например, военачальникам, которые, скажем так, специфично себя вели во время Советско-Польской войны или вообще никак не связаны со Второй мировой войной. Все, что касается именно увековечивания вклада в победу во Второй мировой войне советских граждан, в Польше с этим все абсолютно в порядке, - отмечает Ярослав.
Его слова подтверждает правозащитник, бывший глава международного «Мемориала» Ян Рачинский.
- Принципиальное отличие сноса памятников в Польше и России в том, что в Польше ни одного памятника на кладбищах не снесли. Убирается часть памятников, которые поставлены на местах, где никаких захоронений нет, и эти памятники являются памятниками величию советской власти. Именно в этом качестве они оказываются неприемлемы. Все захоронения советских воинов в Польше находятся в полном порядке. К сожалению, в России памятников, увековечивающих жертв, не так много, и уничтожаются именно те, что находятся в местах захоронений, это чистый вандализм. То, что происходит, продолжение общероссийской практики – исчезновения памятной доски жертвам Катынского преступления с бывшего здания НКВД в Твери. Не знаю, как правильно это назвать, наверное, комплекс неполноценности. Он связан с давними попытками, еще дореволюционными, покорить Польшу, с восстаниями 19 века, с советско-польской войной, совместным с Гитлером нападением на Польшу в 1939 году и Катынским преступлением. Это неспособность признать вину государства в преступлениях. И в итоге это приобретает форму мести людям, которые умерли именно здесь. Для нынешних властей главным пунктиком является величие государства, его сакральность и непогрешимость, - считает эксперт.
Так в Левашово выглядит памятник жертвам репрессий из Украины. Фото: ПГ
При этом Дмитрий Притыкин уверен: не столь важно, что думают о сносе в Польше, ведь это памятник гражданам СССР. Тем не менее в России давно подогревают негатив по отношению к полякам.
- Мне представляется, что вопрос об отношении к этому событию в Польше не так важен. Это не памятник польским гражданам, это памятник гражданам нашей страны, которые были этническими поляками и уничтожены государством только по принципу принадлежности к этой национальности в ходе «национальных» операций 1937-1938 годов. И сейчас памятник также был уничтожен именно по принципу национальной принадлежности, то есть, по сути, это продолжение той самой «национальной операции».
Фиксация на поляках очень много лет подогревалась, напоминает Притыкин: у России и Польши исторически сложные межгосударственные отношения и на этой сложности много лет строилась и продолжает строиться внутрироссийская повестка - на противостоянии с Польшей. Даже поиски повода для сохранения выходных дней в ноябре привели в России к появлению специально придуманного "анти-польского" памятного дня 4 ноября.
- Эта конструкция глубоко засела в головах людей, принимающих решения, но еще раз: проблема в том, что разрушая памятники полякам, российские власти, на самом деле, борются не с Польшей, а с памятью собственных граждан, единственная вина которых была в том, что они этнические поляки, - уверен он.
Смогут ли простить поляки такое отношение, покажет лишь время.
- Тут вопрос не в отдельных людях, вопрос в государственной политике: необходимо чтобы государство признало свою ответственность за преступления против собственных граждан и признала эту ответственность деятельно, а не как это происходило в последние 30 лет. Должны пройти процессы - юридические, общественные - которые бы окончательно на государственном уровне, без возможности пересмотра, утвердили бы тезис о том, что право государства на насилие должно быть жесточайшим образом ограничено. В практиках и традициях государственного управления должен быть жесточайше утвержден принцип правового подхода. Для этого существует множество способов и инструментов, но российское государство отказалось их использовать, когда была такая возможность. Надеюсь, еще наступит время, когда мы сможем это сделать, - заключил Притыкин.
.jpg)
